Фанатки

Лика принялась одеваться. Натянула платье, одернула и поправила его на себе. Тим видел, что она немного нервничает, бессознательно покусывая губы. Если бы не контекст ситуации, он подумал бы, что это выглядит сексуально. Сейчас же он просто молча наблюдал за ней, тщетно пытаясь подавить растущее против его воли беспокойство. Глупо, но ему казалось, что он снова ее теряет. А может, это было оттого, что они впервые провели вместе ночь, впервые стали настолько близки друг другу… Так что теперь даже небольшая разлука представлялась пыткой.

Стоя возле двери, Лика все никак не могла пересилить себя, чтобы уйти. Тим не отпускал ее — своим тревожным, откровенно растерянным взглядом. Не выдержав, она снова прильнула к нему, торопливо обцеловала любимое лицо. Он, взвинченный и напряженный до состояния натянутой струны, в смятении ловил ее поцелуи.

Наконец, она мягко высвободилась из его объятий, распахнула дверь и обернулась в последний раз, чтобы подбодрить.

— Я поговорю с Денисом и вернусь к тебе. Насовсем, — губы ее тронула легкая улыбка. — Тебе не о чем беспокоиться.

Лика выскользнула из номера, оставляя после себя, как россыпь драгоценных бусин, стук каблучков. Он гулко отдавался в пустом утреннем коридоре отеля. Когда кабина лифта повезла девушку вниз, Тим, глубоко вздохнув, скрылся в номере.

Никто из них не видел, как из-за угла, с лестницы, вырулила бледная как поганка Мила. Девчонка торчала в засаде с шести утра — с того самого момента, когда поняла, что Лика не вернулась ночевать к себе.

Она до последней минуты надеялась и пыталась убедить себя в том, что между Тимом и Ликой ничего нет. Он, должно быть, просто отсыпается после концерта, а она уехала по делам… или к кому-нибудь в гости… могут ведь у нее быть друзья в Питере? Почему нет?! Да пусть они даже вместе с Тимом уехали, но лишь бы не оставались вдвоем в его номере. Пусть они гуляли целую ночь напролет или тусили в каком-нибудь клубе и пьянствовали!!!

Однако самые худшие опасения подтвердились. Лика действительно провела всю ночь у Тима. Она была с ним до самого утра… И понятно, что они там наедине друг с другом не мультики смотрели.

Губы Милы обиженно подрагивали, как у ребенка. Глаза набухли слезами. Жалобно всхлипнув, она потянулась за своим мобильным телефоном.

Часть 2

Москва

Они подъехали к театру Российской армии еще до полудня. Разумеется, никакими кавээнщиками там пока даже и не пахло — все они, вероятно, сидели по своим гостиницам и усиленно готовились к предстоящей игре. Впрочем, может, и не готовились, а страдали с похмелья, ибо бухали всю ночь напролет — Валька склонялась именно ко второму варианту.

— Ну понятно, что они волнуются, — пожимала она плечами. — Однако это все-таки просто игра. Не Олимпиада, не чемпионат мира, даже не сессия. Едва ли они прямо-таки бегают по потолку и грызут себе локти.

— Обидно вылететь из сезона сразу после одной-восьмой… — неуверенно возразила Катрин. Валька закатила глаза.

— Да не вылетят они! С чего ты взяла? У них сильная программа, что бы там ни говорил Масляков. Тем более, решающее слово все-таки за жюри.

— Не знаю… мне показалось вчера, что они были очень расстроены его замечаниями.

— Не думаю, что настолько расстроены, что прямо целую ночь готовились к игре. Наверняка, тусили и с девчонками зажигали, — ревниво сказала Валька. Она явно досадовала, что вчера им не удалось настолько сдружиться с ребятами, чтобы те пригласили их к себе в гости, в отель.

Катрин не хотелось в это верить.

— Наверное, им было совсем не до девчонок и не до гулянок…

— Ой ли! — пренебрежительно фыркнула Валька. — В чате такое рассказывают… к примеру, на каждом зимнем фестивале в Сочи во всех гостиницах творится просто дикий ужас. Персонал ненавидит кавээнщиков, потому что после них чуть ли не новый ремонт приходится всякий раз делать. Все насквозь прованивает табаком, блевотиной и пивом, — она брезгливо сморщила нос. — Под кроватью — окурки, бутылки и использованные презервативы. На полу, стенах и даже потолке — несмываемые следы ботинок, уж не представляю, чем они там занимаются… вверх ногами, что ли, ходят?

— По-моему, ты сегодня просто не выспалась или не с той ноги встала, — констатировала Катрин, глядя на подругу. — Вчера ты была более веселой… Что за пессимистический настрой? Наши суслики не такие. Они не станут бухать и спать с кем попало.

— Ага, — язвительно отозвалась та, — станут сидеть и нас дожидаться… Только нам, в таком случае, надо не клювом щелкать, а действовать решительно! А то много, помимо нас, таких же желающих… взять тех же болельщиц — бабищ из их универа.

— Так что ты предлагаешь-то? — Катрин поежилась от холода и засунула руки в карманы. — Как действовать? Ты только намекни, а я всегда готова…

Валька тем временем внимательно ощупывала здание театра Российской армии взглядом, словно искала кого-то. Наконец, взгляд ее остановился на двух молодых людях в зеленой камуфляжной форме, которые расчищали снег, наваливший за ночь вокруг театра.