Фанатки

— Нет, — она еще ниже опустила голову. — Мама… мама мне не поверила. Сказала, что я, наверное, сама гуляю с кем попало, верчу хвостом и напрашиваюсь на секс, а потом сваливаю ответственность на такого порядочного и хорошего человека… — ее горло перехватило застарелой обидой. — Отчим, понятное дело, все отрицал. Еще и возмущался, что я на него так ужасно и несправедливо наговариваю!

— И ты не пошла в милицию?

— Нет, — Жека с несчастным видом покачала головой. — Мне было стыдно. Как о таком расскажешь? Все пальцем станут показывать… и потом, может быть, я и правда была сама виновата… мне не стоило носить короткие юбки… не стоило провоцировать…

— Перестань! — он с силой, даже со злостью, схватил ее за руку и встряхнул. — Никогда так не говори, поняла? Нельзя перекладывать ответственность с насильника на собственные плечи. Это неправильно! Плевать, как ты была одета, плевать, что он там себе навоображал… факт в том, что ты не хотела этого. Это называется изнасилование, а не провокация. Ты ни в чем не виновата, запомни, — дыхание его было взволнованным и сбившимся. Жека видела, что он не на шутку взбешен.

— Что с ним сейчас? — спросил он брезгливо.

— Умер пять лет назад. Сердце, — жестко, без капли сожаления произнесла Жека. — И еще… Я никому не говорила раньше об этом, а вам скажу. Когда отчима не стало, на похороны я не пошла. К тому времени я уже жила отдельно. Но… несколько дней спустя приехала одна на кладбище, нашла его могилу и плюнула на нее.

Белецкий кинул на девушку быстрый удивленный взгляд. Но в нем не было ни капли осуждения.

— Может быть, это глупо, инфантильно и вообще бред, но… мне полегчало после этого. Правда, — она подняла на него глаза. — Как будто камень с души сбросила.

Он крепко прижал ее к себе, погладил по волосам.

— Ты молодец, девочка. Ты большая умница. Я, честно, не представляю, как ты справилась со всем этим одна. Неужели никому больше не рассказывала? Даже подругам?

— Только одной подруге сказала, но далеко не всю правду. Наврала, что у меня случился спонтанный незащищенный секс с одноклассником, и спросила, что теперь делать, чтобы не забеременеть. Я панически этого боялась, а опыта не было никакого… Подруга посоветовала мне принять таблетку постинора. Я так и сделала.

— И как же ты продолжала затем жить в одном доме с…

— А так и жила, — она усмехнулась. — Все делали вид, будто ничего не происходит. Только младшая сестра была не в курсе.

— Он это сделал с тобой… один раз?

— Да. Только один. Больше не смел, боялся. Да и я с тех пор старалась никогда не оставаться с ним дома наедине. Это недолго продолжалось, после выпускного я сразу же сбежала к родному отцу и больше не вернулась домой.

— У тебя есть отец?

— Да, он очень хороший и любит меня, просто… пьет, — она покраснела. — Когда мама вышла замуж второй раз, я хотела сразу же уехать к папе, но она была против: нужно было помогать с новорожденной сестренкой.

— А сейчас ты с кем живешь? По-прежнему с отцом?

— Нет, — она мотнула головой, — с Антоном. А папе я помогаю деньгами и навещаю его так часто, как могу.

Белецкий озадаченно потер виски.

— Ты живешь с молодым человеком, но при этом… у вас все плохо в сексе? Он знает, почему?

— Я… не смогла ему признаться. Он и так переживал из-за того, что он у меня не первый, что я досталась ему… "порченая", — губы Жеки тронула ироничная усмешка, но видно было, что ей совсем не весело. — Я сказала ему, что у меня было всего лишь один раз… по сути, это правда. Только Антон не знает, с кем. Думает, что с одноклассником. И добровольно. Он сумел это принять и… простить меня.

— Простить! — возмутился Белецкий. — Подумать только, какое благородство… Высокие, высокие отношения… И как же у вас с ним в постели?

— Никак, — просто ответила Жека.

— Тебе больно? Страшно? Что ты чувствуешь в эти моменты?

— Я ничего не чувствую, — голосом, начисто лишенным какого-либо выражения, отозвалась Жека. — Абсолютно. Ни разу. Никогда.

— И твоего Антона это не беспокоит?

Вопрос смутил ее. Но она и так уже рассказала Белецкому слишком много личного, чтобы дальше нелогично отмалчиваться.

— Он не знает. Я… притворяюсь, что мне хорошо. А он верит.

— Зачем? Господи ты боже мой, — он в волнении запустил пальцы в свои темные волосы, нервно взъерошил их. — К чему этот спектакль?! Почему просто не поговорить о том, чего ты хочешь и как он мог бы помочь, чтобы и тебе тоже было хорошо?

— Я боюсь его разочаровать, — еле слышно отозвалась Жека. — Он уверен, что у нас все супер. Если я признаюсь, это здорово ударит по его самооценке. Или он посчитает меня фригидной. Хотя… я и есть фригидная.

— Чушь! — воскликнул он.

— А разве это не так? Поговорить о том, чего мне хочется… да мне ничего не хочется! — выкрикнула она со злостью. — Я бы вообще никогда в жизни не занималась сексом, и мне было бы прекрасно. Мне это абсолютно не нужно! Для меня просто праздник, когда Антон не жаждет трахаться, а просто тупо хочет спать!