Фанаты. Сберегая счастье

Всеволод Алексеевич удивлённо поднимает брови, непривычно яркие, подкрашенные перед выступлением. Потом усмехается, качая головой.

— Детка, тебе до Рената… Да, надо же такое придумать…

Прикрывает за собой дверь ванной комнаты, но не до конца. Так что Сашка слышит остаток фразы:

— А дихлофос всё же надо купить. Новый подвид тараканов травить.

Сашка хмыкает и тянется за телефоном. Заказывать ужин для довольного, но усталого дракона. Ну и для его вредной принцессы заодно.

Горст

— Мы там сваримся к чёртовой матери, — ворчит Сашка, причёсываясь перед зеркалом. — Семь часов вечера, а на термометре как было тридцать, так и осталось.

— Днём было тридцать шесть, я смотрел, — уточняет Всеволод Алексеевич, подворачивая рукава рубашки.

Он придумал, как носить летом рубашки, чтобы и не слишком жарко было, и сильно руки не оголять. Подворачивает рукава до локтя, даже покупать стал модели со специально для этого пришитыми пуговкой и хлястиком. Очень стильно получается, Сашке нравится. Но тридцать градусов, вечером! Ещё и духота дикая. Завтра дождь обещали, но до него ещё дожить надо. В такую погоду надо дома сидеть под кондиционером и нос не высовывать. А у них, видите ли, концерт. То есть билеты на концерт. В кои-то веки они идут в качестве зрителей. Ещё и по инициативе самого Всеволода Алексеевича. Да Сашка и не додумалась бы предложить ему пойти на чей-либо концерт, кроме его собственного. А тут он сам инициативу проявил, проходя с Сашкой мимо афиши. «О, смотри-ка, Вадик Горст приезжает. Сходим?». Сашка смотрела на облачённого во всё чёрное «Вадика», даже ради фотосессии не снявшего тёмные очки, и пыталась понять, где связь между ним и Всеволодом Тумановым. Нет, она слышала пару песен Горста. С голосом мужик, да. Ну и дальше что? Но предложение Всеволода Алексеевича было настолько нетипичным для него, что Сашка машинально кивнула. Самое поразительное, они ещё и билеты через кассу купили. Тут же, возле концертного зала. Всеволод Алексеевич просто пошёл и купил билеты, как обычный человек, как отдыхающий какой-нибудь. Сашка с трудом удержала челюсть от падения. Нет, ну может быть, он не хотел старые связи поднимать, может, команду этого Вадика не знал лично. Хотя, они-то его точно знали. Да и подойди Туманов к администраторам зала перед концертом, те расступились бы в священном трепете, надо полагать. Тем не менее, он вернулся от окошка кассы довольный и с двумя билетиками. Бумажными. В век смартфонов и qr-кодов. Обалдеть.

И вот теперь они собираются на концерт. Всеволод Алексеевич в приподнятом настроении. Волосы гелем уложил, рубашка новенькая, брюки ещё днём отутюжил, заодно и Сашке погладил и рубашку, и юбку из белой марлёвки. С завязочками.

— Это ещё зачем? — возмутилась она. — И вообще я сама могла.

— А почему ты её не носишь? Второй год висит. А погладить мне не сложно, всё равно же утюг включал.

Приходится напяливать несчастную юбку. В пол, вполне целомудренную, но юбку же!

— Очень жарко, Всеволод Алексеевич. А зал без кондиционеров.

— Зато открытый, — невозмутимо отзывается Туманов. — С моря сейчас будет веять прохладой.

— Возьмите что-нибудь, чем махаться можно… Чёрт!

Сашка швыряет на туалетный столик тушь, которая закончилась в самый неподходящий момент, на половине глаза.

— Где-то у меня другая была… Да где же она? Может, вообще стереть? Ради кого я наряжаюсь, собственно.

— Ради себя, — спокойно отзывается Туманов. — Ради собственного хорошего настроения. А настроение у тебя, я смотрю, не очень-то. Ты чего нервничаешь, Сашенька? Мы идём приятно провести вечер, послушать артиста.

— Угу…

— Что?

— Не укладывается у меня в голове «идём на концерт» и «приятно провести вечер» уже давно. И вообще я не понимаю, как можно идти на чей-то концерт, кроме вашего.

— Ну да, в нашей стране артист только один, — хмыкает Туманов. — У Вадика, я полагаю, тоже есть поклонники, которые сейчас стараются ровно накрасить ресницы и выбирают букет побольше. Но ты можешь расслабиться и просто получить удовольствие. Пошли.

Он берёт её под локоть и ведёт к двери. А Сашке и правда кажется, что не хватает букета. Хотя не собирается она цветы какому-то там Горсту дарить, сдался он ей сто лет.

До концертного зала минут двадцать ходьбы, в запасе у них час, и Всеволод Алексеевич идёт медленно. А Сашка всё время норовит прибавить шагу.

— Куда ты так торопишься? — удивляется Туманов. — Ты думаешь, наши места займут?

— Нет. Привычка. Простите, Всеволод Алексеевич. У меня старые инстинкты срабатывают. На ваши концерты я всегда за час приезжала, если не раньше.

— Зачем? — и тут же догадывается. — У служебки постоять?

— И это тоже. Ну и просто всегда боялась опоздать. И я же знала, что вы тоже в зал за час приезжаете. Как это, вы там, а я где-то в другом месте? Непорядок!

— Действительно, — хмыкает Туманов. — Теперь я тоже так считаю.

Как Сашка и предполагала, появление Всеволода Алексеевича вызывает у билетёров тихий шок. Сколько лет они с Тумановым живут в Прибрежном, а на концерты ещё ни разу не ходили. Так что тут к сокровищу не успели привыкнуть.