Фанаты. Сберегая счастье

У Сашки есть, складной металлический стаканчик с гравировкой «НКВД». Сувенир из Тулы, вполне в Сашкином характере. Она достаёт стаканчик из рюкзака, раскладывает и, присев на корточки, набирает нарзан.

— Держите, Всеволод Алексеевич.

Он, конечно, остаётся стоять. Опуститься на корточки для него целый подвиг, а уж подняться обратно — тем более. И судя по тому, как он смотрит на гибкого, подвижного Руслана, они с Сашкой думают об одном и том же.

— Он просто всю жизнь на свежем воздухе, — говорит Сашка, когда они уже вдвоём гуляют по цивилизованному парку, оставив Руслана в кафе тусоваться с другими экскурсоводами, ожидающими своих туристов. — Пьёт себе нарзан, скачет по горам с отдыхающими, и горя не знает. А может, врёт. Может, ему лет шестьдесят. У него ж язык без костей.

Всеволод Алексеевич задумчиво качает головой, но ничего не говорит. Вот далась им эта экскурсия. Тем более, что ничего интересного они больше не находят. Ну источники, один, второй, третий. Сколько ты этого нарзана выпьешь? Сашка бы уже перекусила что-нибудь, и сокровище бы покормила. Но хычины, которые тут жарят на каждом углу, явно не его еда, а брать шашлык в таком откровенно туристическом месте — сомнительная затея.

Погуляв полчасика, возвращаются к машине.

— Уже всё, что ли? — удивляется Руслан. — А парк обойти? Ну кто так гуляет! А хычины пробовали?

— Давай домой, — вздыхает Туманов. — Мне ещё работать сегодня.

— Может, коньячка по сто граммов? — вдруг предлагает Руслан. — Мы вот с ребятами уже накатили немножко. Будете?

У Сашки глаза на лоб лезут. Ему же их обратно везти. По горной дороге. Но выглядит Руслан абсолютно трезвым и бодрым. Всеволод Алексеевич отмахивается.

— Да какой там… Тут без коньячка бы не сдохнуть. Поехали, Руслан.

На обратном пути Руслан всё же включает музыку. К счастью, не нетленный репертуар Туманова, а что-то кавказское, попурри из лезгинок. Очевидно, байки про окрестные пейзажи у него иссякли. А может, обиделся, что дорогие гости не захотели осматривать все достопримечательности и пить коньяк. Но Сашке по большому счёту плевать, а Туманов вообще завис в каких-то своих мыслях. Сашка пристраивается у него на плече, прикрывает глаза.

— Устала?

— Немножко.

— Ну ничего, подремлешь как раз в номере, пока я отработаю.

Сашка отрицательно мотает головой.

— Нет. С вами пойду. Вы ж сделаете мне аккредитацию?

— Да бог с ней, просто пройдёшь со мной и всё. А чего так? Ты же не хотела весь наш зоопарк опять наблюдать.

— Не знаю. Сидеть без вас в номере мне хочется ещё меньше.

И прижимается поплотнее. Туманов тяжко вздыхает и притягивает её к себе.

— Да, Сашенька. Кисловодск — определённо не твой город.

— Угу…

* * *

Полуфинал проходит относительно спокойно. Всеволод Алексеевич снова усаживает её точно за своим стулом, и Сашка два с половиной часа созерцает его макушку и читает новости в Интернете. Иногда поглядывает по сторонам и изредка на сцену. Там ничего интересного для неё нет: всё те же конкурсанты, косящие под Туманова, Сапфиру или Ольгу, в зависимости от пола и репертуара. Некоторые ни под кого не косят, просто мыши бесцветные, тонким сопрано поющие одинаковые песни в духе «Россия моя, небеса голубые, купола золотые». Скукотень.

Сокровищу тоже не особенно весело, но его хоть соседи по судейскому столу развлекают. Он тут единственная знаменитость, остальное жюри собрали из местных деятелей культуры. Но Туманов кого-то знает, с кем-то познакомился на ходу, он же товарищ общительный. И судя по тому, как он крутится, поворачиваясь то к одному соседу, то ко второму, он нормально проводит время.

Сашка скользит взглядом по зрителям, рассчитывая найти Нунастю. Наверняка же она заранее увидела Туманова на афишах и позаботилась о билете. Но то ли она сидит слишком далеко, то ли Сашка ошибается в прогнозах. А может, Нунастя давно переросла школьное увлечение, и сейчас уже тусуется в каком-нибудь клубешнике под совсем другие песни. Не из всех же Нунасть вырастают Сашки. И слава богу.

Вечер после концерта стремительно заканчивается, стоит им перешагнуть порог номера. Всеволод Алексеевич даром что целый день изображал электровеник, сразу валится в кровать. Через полчаса Сашка, перегнувшись через спящее сокровище за пультом, выключает телевизор, минуту думает, не взять ли телефон — ночами она часто сидит в Интернете, когда Туманов уже спит. Потом отвергает эту идею и прижимается поплотнее к своему усталому дракону. Как всегда, когда приходится ночевать в чужом месте, ей муторно, и хочется пусть иллюзорной, но защиты.

Просыпается Сашка от шума дождя и свежего, приятного ветерка. Спать ложились с открытым окном, вечером было душновато. Однако, и что делать в Кисловодске в дождь? По парку не погуляешь, а других развлечений тут не предусмотрено.

— Проснулась? — доносится любимый голос. — Ещё немножко, и проспали бы завтрак. Хотя, я не уверен, что хочу на него идти.

Сашка приподнимается на локте. Сокровище идёт от ванной комнаты к кровати, и по тому, как он идёт, становится понятно, что никакой парк им не светил бы в любую погоду.