Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том II

Зловещие потусторонние пейзажи, мрачные города, населённые явно нечеловеческими жителями – такого не увидишь даже в фильме ужасов. Ольге стало неуютно. Как будто нарисованные монстры наблюдали за ней с бумажных листов.

– Ты это сам нарисовал? – осторожно спросила она.

Работая с подростками, Ольга привыкла, что те ревностно относятся к своим вещам, не любят, когда вторгаются в личное. Но Слава не спешил отбирать у неё рисунки. Внимательно смотрел, словно оценивал её реакцию, так же, как она – его.

– Да, – подтвердил он.

– Очень необычно, – Ольга вымучила улыбку. – И красиво.

– Вы так считаете? – казалось, он даже не моргал. – Что скажете про это?

Он вытянул лист из середины пачки и положил его сверху. Чёрные отрывистые штрихи покрывали всё пространство от края до края, складываясь в гротескную фигуру. У существа было множество глаз на искажённом лице и бугристое аморфное тело, выпускающее отростки-щупальца. Но Ольга догадалась, что это женщина. Тремя изломанными руками она прижимала к обвисшей груди столь же уродливого младенца – всего в нарывах, с перекошенной в крике вертикальной щелью вместо рта и шестью глазами по бокам от него.

– Я думаю, – Ольга замешкалась, подбирая слова. – Думаю, она очень любит своё дитя.

Слабая улыбка буквально на мгновение тронула губы подростка, и тут же его эмоции снова скрыла маска настороженной непроницаемости.

– У вас есть ребенок? – спросил он вдруг.

Ольга непроизвольно потянула руку к кулону на шее.

– Был когда-то, – она снова опустила взгляд на картину.

Затем спохватилась и вернула папку на место.

– Я хотела бы поговорить о случае в школе.

Славик откинулся на стуле, отвернулся, скрыв скучающий взгляд под ресницами. Обсуждение школы его явно не интересовало.

– А есть о чём говорить? – выцедил он сквозь сжатые губы. – Обычный конфликт. Я же подросток, для меня это нормально.

«Да вы сговорились что ли…», – нахмурилась Ольга.

Она работала в конторе уже лет пять и всякого навидалась. Ничего нормального не было в такой оценке подростком собственных действий.

– То есть, нормально, что твой одноклассник из-за тебя попал в больницу с серьезными травмами?

Славик вдруг повернулся, уставил на Ольгу во всю ширь распахнутые глаза. Она невольно отшатнулась под пристальным жутковатым взглядом.

– Я искренне сожалею о своём поступке, тётя Оля, – его внезапно смягчённый голос так и сочился фальшью. – Передайте, чтобы поскорее поправлялся.

И он ухмыльнулся, обнажив неестественно удлинённые клыки. Затем опять отвернулся, открыл тетрадь и уткнулся в неё, давая понять, что разговор окончен.

– Хорошо, – вздохнула Ольга. – Передам, если увижу.

Вот и поговорили. Она попрощалась и встала, чтобы уйти. У самой двери бросила беглый взгляд на комнату, и… Замерла на месте от удивления.

На подоконнике в тени шторы прятался пластиковый цветочный горшок. Обычный, как вся эта квартира. Из земли тянулся всего один чахлый стебель с несколькими острыми листьями. И синим шестиконечным бутоном наверху.

Ольга едва удержалась от вопроса, но одёрнула себя, развернулась и быстро вышла из комнаты. То был просто сон, ничего больше. А это – всего лишь совпадение, убеждала она себя.

На обратном пути решила заскочить к коллеге, узнать, как её здоровье. А заодно выяснить хоть что-то о странном подростке Славике и его не менее странной мамаше. Что-нибудь, о чём не написано в их учётной карточке, но что помогло бы понять, с чем придётся иметь дело.

Ещё один типовой подъезд. Вместо звонка в стене зияла дыра с пучком оборванных проводов, разбитая кнопка валялась на давно не метённом полу. Ольга нахмурилась, постучала. Через минуту – ещё раз, посильнее. Входная дверь Жениной квартиры едва отворилась, буквально на щель, сантиметров пятнадцать. В ней показалось отёчное, посеревшее лицо.

– Чего пришла? – слабо просипела коллега.

Ольга даже слегка опешила. Она помнила Женю приветливой, юморной девушкой. Не верилось, что всего за несколько дней она могла настолько измениться.

Коллега долго отпиралась, не хотела впускать, но, видно, не было сил на споры – сдалась. Они прошли в гостиную. Воздух в квартире кислил, плотно задёрнутые шторы едва пропускали свет, на столе громоздились обсиженные мухами упаковки. Похоже, она давно питается едой из доставки, догадалась Ольга. И кругом бутылки из-под пива: целые батареи, подобно армии стеклянных солдатиков.

– Ты, что ли, совсем на улицу не выходишь? – посочувствовала Ольга. – Я думала, тебе уже полегче. А что врачи говорят?

– Врачи не помогут.

Голос Жени звучал непривычно: резко, затравленно. Она то и дело чесала покрытые сыпью локти, ерошила всклокоченные рыжие волосы. В жестах и внешних чертах Ольга без труда различила признаки невроза. Она уже не надеялась на связный разговор, но попробовала склеить беседу.

– Я проведать тебя зашла. Жаль, что тебе не стало лучше. Кстати, тебе там семья Ивановых передавала привет…

Женя вскинула напуганный взгляд.

– Их тебе всучили?!

– Ну да, – пожала плечами Ольга. – Я уже их навещала. Там всё хорошо, Славик мальчик своеобразный, но милый по-своему.