Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том II

Примечательно крайне почтительное отношение к «капле» со стороны племени. Позы «карликов» возле нее символизируют исключительно положительные эмоции – они держатся за руки, танцуют, водят хороводы. Скорее всего, так они задабривали духа или божество, с которым общались через предмет.

Именно капля и глаз высечены над проходом в скале, где Голицын сдвинул камень. Терзаемые любопытством, мы переждали грозу, и сегодня утром взялись за расчистку завалов.

Это заняло кучу времени, но к вечеру стало возможным попасть внутрь. На правах первооткрывателя туда полез Голицын. У него с собой был только фонарь.

Сперва он докладывал об узком проходе, который вскоре вывел в широкий зал. Едва Иван зашел туда, его голос стих, и он перестал нам отвечать. А через несколько мгновений раздались ужасные вопли.

Голицын орал во всю глотку, и не просто так. Он все время звал свою жену, да еще какую-то Алену… кажется, их дочь. Выл там внутри, умолял их скорее бежать, спасаться, потом просто плакал.

Мы слушали все это, переглядываясь в ужасе, и никому не хотелось лезть следом. Затем раздались гулкие удары, продолжавшиеся около минуты, потом что-то хрустнуло, и плач затих.

Иван больше не отзывался, а мы торчали там и не могли решить, как поступить. Может, в пещере скопился какой-то газ, и Голицын отравился им? Из прохода ничем не тянуло, но мы на всякий случай разобрали завал окончательно.

Не будь это место таким поганым, мы бы сразу кинулись на помощь товарищу. Но все эти мертвецы, рисунки… это подточило рассудок даже неунывающему Карлу. Мы пытались шутить, но я видел по их глазам – всем кажется, что в пещере засела какая-то паранормальная дрянь.

Даром что на дворе двадцать первый век, и при помощи устройства в моем кармане можно связаться в любой точкой планеты. Дьявол, в тот момент мы верили, что Голицына утащили мертвецы!

Кому-то пришло в голову позвонить его жене – Ваня так вопил, словно ее убивают на его глазах. Но с ней все оказалось в порядке, как и с дочкой. Отдыхают где-то в Турции. Мы соврали, что ошиблись номером.

Время шло, Голицын не показывался, стало темнеть. Наконец, Семенов решился отправиться внутрь при условии, что его обвяжут веревкой и если что вытянут. Это показалось нам разумным. Анька хотела идти с ним, но я запретил. Не знаю, правильно ли сделал.

Мы договорились, что Серега двинется медленно и будет постоянно сообщать нам, что видит перед собой. И он скрылся в проходе.

Сперва все было так же – узкий коридор, несколько метров. Затем зал, который Семенов предусмотрительно осветил из коридора.

Это была широкая комната, способная вместить добрую половину форта на холме. В центре располагалось углубление, напомнившее Семенову бассейн, но много о нем он не сообщил.

В нескольких шагах от входа лежал Голицын, его голова превратилась в кровавую кашу. По словам Сереги, лоб треснул, было видно бледный мозг. Похоже, Ваня бился о каменный пол, пока не погиб.

Я приказал вернуться – есть свидетели! – но Семенов ослушался. Он увидел на стенах прекрасно сохранившуюся резьбу и сделал несколько шагов, чтобы осветить зал фонариком.

После чего вскрикнул и перестал отвечать на вопросы. А следом раздались всхлипы и протяжный стон.

Мы живо натянули веревку и вытащили Серегу. Вот только было уже поздно – он свернулся калачиком и мелко дрожал. Глаза его были выцарапаны, а пальцы перепачканы кровью. Даже веки оторваны. Наш друг лишил себя зрения!

Анька сразу грохнулась в обморок, а мы с Карлом бросились останавливать кровь – у нас ведь была походная аптечка. Толку, правда, оказалось немного. Семенов впал в ступор, и, несмотря на все наши усилия, вскоре перестал дышать.

Не знаю, что вызвало смерть, да я и не врач. Крови он потерял совсем немного.

Может ли человек умереть от нервного потрясения? Если да, то именно это с Серегой и случилось.

Бормотал только что-то очень тихо. Кажется, чье-то имя. Не удалось разобрать.

Оттащили его под тент, к скелетам – а куда еще?

До сих пор помню удивительно теплую кровь на своих ладонях. Никогда бы не подумал, что она такая теплая. Сейчас, наверное, Серега уже остыл. Ночи тут холодные.

За Голицыным больше никто не полез. Да я и не просил – я же не идиот. Очевидно, он погиб.

Там какое-то дерьмо, в этой пещере. Оно сводит с ума моих людей и заставляет убивать себя. Вряд ли газ, кажется… нечто, на что нельзя смотреть. Парни взглянули и теперь лежат мертвые. Не просто же так Семенов вырвал глаза.

Я ходил к проходу, сидел и слушал около часа. Ни звука. Не похоже, чтобы в зале был кто-то живой.

Или этот кто-то выбрался, пока мы отвлеклись?

Нет.

Нет, это чушь.

Девчонки плачут всю ночь, Карл, как может, их успокаивает. Сам он неплохо держится, не ожидал. Все ждут от меня чего-то… но чего?

Что нам вообще теперь делать? На телефоне пять пропущенных от базы. Надо бы позвонить…

Гроза опять началась.

Черт с ним, расскажу все как есть, а ребята подтвердят. Если что – в дурку вместе поедем.

29 июля

Нас осталось трое. И нет, ночью из пещеры не вылезли кровожадные трупы. Оттуда вообще ничего не вылезло. Пещере плевать на нас.