Фантум 2013. Между землёй и небом

– Вы о чём, Юкио-сан? Командир и Линда внизу, отдыхают. Мы прилетели за вами…

– Убирайся откуда пришёл, тэмээ!

– Юкио-сан, что с вами?! – Теперь слева – космобиолог Мидори Коноике. – Дзёдо замечательное место! Мы хотим, чтобы вы присоединились к нам. Бросьте вы эту жестянку!

– Урусай! Убирайтесь, пока целы!

– Зачем вы так? Мы же хотим вам помочь.

– Оставь его, Мидори! – снова пилот Мисима. – Такамацу-сан, нам хоть вещи свои забрать можно?

– Дзаккэнаё! Здесь нет твоих вещей. Только попробуйте сунуться! Бластер у меня под рукой!»

Да, на корабле-разведчике «Сёгун» действительно произошло ЧП. Экипаж взбунтовался, отказался возвращаться на Землю, в каменные джунгли своего гетто, и дезертировал. Командир проявил непростительную слабость, и его вынудили присоединиться к дезертирам. А свихнувшийся навигатор вместо того, чтобы увести корабль на Землю и доложить о случившемся, забаррикадировался в нём и просидел так двадцать три года. Всё ясно и понятно. Русановцам оставалось эвакуировать больного и возвращаться домой, – какое им дело до иностранных дезертиров?

Но это означало подарить планету-рай главному сопернику по космической экспансии. Так заканчивать свою первую экспедицию в качестве командира Елене Пристинской хотелось меньше всего.

Она сама не знала, для чего собрала экипаж, какой совет желала услышать? Есть устав, инструкции, есть международные законы, в конце концов, – что тут ещё придумаешь? Потому, едва все собрались в рубке, выпалила, как в прорубь нырнула:

– Нужно найти высадившихся на планету людей.

– Зачем? – тут же уставился на неё Бардаш. Вернее, уставились все, химик только озвучил общий вопрос. – Планета принадлежит Консорциуму. Зачем туда соваться без приглашения?

Елена прикусила губу, раздумывая, как лучше ответить. И вдруг на помощь пришёл Воронин:

– А почему ты решил, что планета принадлежит Консорциуму?

Все головы дружно повернулись к навигатору.

– То есть как, почему? Они первооткрыватели.

– И «первозакрыватели». Экспедиция «Сёгуна» прекратила существование, не выполнив обязательный регламент принятия звёздной системы под юрисдикцию своей державы.

– Ты считаешь, они погибли? – уточнил Ленарт, машинально потирая большой шрам на щеке. О происхождении шрама Елена знала из досье космобиолога. Но понять, почему тот до сих пор не обратился к пластическим хирургам, чтобы ликвидировать это безобразие, не могла.

– Ой, Михаил, брось! – возмущённо взмахнула рукой Благоева. – На этой планете нет ни хищников, ни болезней, ни ураганов с землетрясениями, пища растёт буквально под ногами. С чего бы им умирать? Наоборот, они размножились – детей кучу нарожали. Биологиня у них молоденькая совсем была, и аппетитная, как конфетка. Да и химичка не старая. Наверняка их там уже целое племя.

Рыжик, не удержавшись, фыркнул, тут же спрятал лицо в ладонях. И остальные заулыбались. Петра нахмурилась:

– А что я не так сказала? Чем, скажите на милость, им заниматься, если не любовью? А от этого занятия обычно дети родятся.

– Я не утверждаю, что высадившиеся на Дзёдо люди умерли, – покачал головой Воронин. – Но они больше не разведгруппа. Они – дезертиры.

– И что это меняет? – не понял Бардаш.

– Вряд ли они заявят протест, если мы присоединим эту звёздную систему к Евроссии. Формально она пока ничейная. Оспорить это у Консорциума не получится – «Сёгун» ведь мы вернём в целости и сохранности, со всеми записями бортового компьютера. Из которых станет ясно, что силового захвата не было.

На минуту в рубке повисла тишина. Для Елены выводы Воронина тоже оказались неожиданными.

– Да-а, интересная правовая коллизия, – протянул Бардаш. – И всё же это риск – объявлять своей планету, на которой двадцать три года проживают граждане другого государства. Дезертиры, не дезертиры… А если они эксперимент проводят по приспособляемости и акклиматизации? Максимальная продолжительность экспедиции никак не регламентирована, корабль ждёт на устойчивой орбите, помощи никто не просил. Ох, вляпаемся мы!

– Риска можно избежать, – возразил Воронин. – Надо найти этого Танемото и прочих. Они ведь не глупые люди, должны понять, что с робинзонадой покончено, и выбор не богат: либо Консорциум, либо Евроссия. На родине их ждёт трибунал за дезертирство. Так что если они официально попросят политического убежища, все вопросы будут сняты. Руководству Консорциума останется кусать локти, как говорится.

– И ставить к стенке тех, кто подбирал такой разгильдяйский экипаж, – восторженно хохотнула Благоева. – Мишка, я всегда говорила, что ты – голова! Давайте быстренько найдём этих «робинзонов», и планетка будет наша. А что, я не прочь осесть здесь, когда в отставку выйду. Рома, как считаешь?

Бортинженер только плечами пожал. Зато Ленарт тихо спросил:

– А если мы их не найдём?

– Тогда придётся доказывать, что никто не выжил. Это сложнее.

– Да найдём, найдём, куда они денутся! – нетерпеливо отмахнулась Благоева. – С детворой по лесам много не набегаешь. Командир, когда будете график высадок составлять, нас с Ромой включить не забудьте. Ножки очень размять хочется.