Фантум 2013. Между землёй и небом

Роман играл в разных ладах. Подстраивал кифару с помощью гитарных флажолетов. Осик шёпотом (чтобы не спугнуть атмосферу) комментировал. Вышколенная Лидуся профессионально и заботливо наблюдала за здоровьем присутствующих. Показатели здоровья, если верить ей, неуклонно возрастали. После заключительного трепета в страстном фригийском ладу Роман с Лидусей тихо покинули комнату и пошли ждать Осика на улице. Такая у них была договорённость. Стояли на набережной, глядя то на воду, то на знаменитую новоголландскую арку. В темноте она смотрелась пугающе. Роман нервно переминался с ноги на ногу.

– Вечно он придумает какой-то балаган!

– Ромушка, но ведь вся жизнь – балаган, – сказала Лидуся, нежно глядя на него, – Осип просто хорошо это чувствует.

– Я смотрю, ты уже им восхищаешься, – Роман сказал это специально неприятным голосом.

– Конечно, восхищаюсь, – просто сказала Лидуся, – а тебя я люблю. А ты меня – нет. А знаешь, почему? Потому, что у тебя хроническая депрессия, и тебя моя живость раздражает. Давай я тебе таблетки подберу. И сестре твоей таблетки надо.

– Без комментариев, – возмутился Роман, – ты что же, считаешь – таблетками можно любую проблему решить?

– Конечно, если правильно их подобрать. Но кто ж тебе правильно их подберёт? Сейчас такие врачи! – Лидуся захихикала.

Размахивая руками, подбежал Осик.

– Господа! Наша взяла! Десять тысяч заработали!

– Ура-а! – закричала Лидуся и бросилась обнимать Осика.

Некоторое время спустя произошёл ещё один квартирник, потом творческая встреча в чьей-то мастерской, потом в маленьком чайном клубе. У Романа отрастали волосы. Лидуся была великолепно точна и невозмутима. Осик вещал так красноречиво, что заинтересовывал даже Романа, который вообще-то сам писал эти псевдонаучные тексты. Выступления собирали публику. Цены на билеты были то выше, то ниже. Но прибыль имелась всегда.

…От этого квартирника Осик поначалу даже хотел отказаться – там вообще не брали плату за вход, а только собирали пожертвования для музыкантов. Потом решил, что лишняя реклама еще никому не вредила. Тем более что и квартира на Курляндской – совсем рядом с домом.

Там оказалось бедненько и не стильно. Публика явно из тех, для кого и жетончик на метро может быть проблемой. Осик почувствовал лень и скуку. Вещать не хотелось. Но надо. Неудач не должно быть, слухи о них распространяются быстрее, чем об удачах. Он вошёл в таинственное состояние хорошего продавца, позволяющее всучить что угодно и кому угодно. Но эти и слушали хуже. Естественно, они же ничего не заплатили. Постепенно Осик уболтал их. Приход Романа вызвал аплодисменты и девичьи повизгивания. В коридоре затопали опоздавшие. «Ну что за шлимазлы?» – с тоской подумал Осик. В комнату сунулась голова Бонифация, кругло лохматая, как у мультяшного льва. За ним послышалось тихое, злое шипение Безслов. Они, видимо, не очень понимали, куда пришли, потому что Бонифаций много раз переспросил хозяйку квартиры, точно ли здесь будет ансамбль античной музыки. Выпил перед этим Бонифаций явно немало. Ира, войдя со света в полутёмную комнату, увидела брата не сразу. Потом разглядела и будто сложилась в презрительную гримасу всем телом. Хозяйка усадила опоздавших в угол, на старый плед. Ирка гневно сверкала глазами. Судя по движению губ, произнесла свою коронную фразу не меньше двадцати раз.

«Вот они, малобюджетные проекты!» – с тоской думал Осик. Романа сегодня тоже не пёрло. Не наблюдалось в его фигуре ни романтичности, ни историчности. Одна только духовность – если, конечно, расценивать страдающее лицо как проявление духовности.

Сразу после выступления Бонифаций, вконец изгрызенный Иркой, пошёл на кухню учинять разборки с Романом.

– Ну это… други! – выговорил он. – Мы ж разве на коммерческие опыты договаривались, понимаешь!

– А что ж плохого, когда за науку платят деньги? – удивился Осик и полез в кошелек. – Вот, твоя доля, дорогой Бонифаций! Я бы давно отдал, да Иринка на Ромушку дуется, а твоего телефона у нас нет.

– О! – сразу повеселел Бонифаций. – Как кстати, понимаешь! Я как раз должен одному чудаку…

Осик не ответил, думая о том, что нужно завтра же пойти в одну хорошую юридическую контору.

Больше они на сомнительные бесплатные мероприятия не соглашались. Работали элитарно. Теперь денег бы хватило с лихвой на аренду отдельной квартиры, но суеверный Осик держался за старое место.

– Подождём до нашего вселенского или хотя бы всепитерского господства, Ромушка, – говорил он, – а то закат фирмы часто начинается с переезда в новый офис.

Тем не менее старое гнездо начало доставлять неудобства. Помимо непросыхающей Раи зачастил Бонифаций. Он уже полностью стал Раиным коллегой по пьянству, но слишком мощное культурное ядро всё ещё не давало его лицу окончательно расплыться и исчезнуть, как у Раи. Бонифаций клянчил деньги. Безслов не приходила, но друзья знали, что она по-прежнему с ним. Работает в музыкальной школе, и её там обижают.

– Да ей таки просто завидуют! – заверил Бонифация Осик. – Разве их скрипки – скрипки вообще? Один смех! Никакой барочной составляющей!