Фашисты

Итак, отсутствие хозяев на местах, открытая экономическая эксплуатация и тот факт, что жизнь деревни полностью контролировалась сельскими рабочими, — это ровно те социологические условия, при которых на юге было гарантировано возникновение затяжного классового противостояния, не менее острого, чем в остальных европейских странах. Конечно, существовали свои особенности на местах и в регионах (которые мы не в силах охватить в данной работе), но в целом можно провести следующее разделение: на севере Испании преобладали крестьянско-центристские настроения, юг раздирали классовые противоречия.

От региона в значительной степени зависела и промышленность, тем более что в Испании она стала развиваться с опозданием и неравномерно. Промышленный рост наблюдался главным образом на периферии, в регионах, которые, благодаря своей самобытности, отказывались подчиняться исторически сложившемуся политическому господству Кастилии и столицы Мадрида. В Каталонии и Валенсии работали текстильные фабрики, в Астурии — шахты, в Стране басков добывали уголь, плавили сталь, кое-кто держал банки. Не будучи развитым индустриальным государством, Испания тем не менее отличалась высокой концентрацией промышленности в определенных регионах, отчего там возникали местные пролетарские гетто и обострялась классовая борьба. В некоторых районах возникло опасное для правящих слоев рабочее движение, по многим признакам революционное и, как это наблюдалось повсеместно в Европе, радикальное. Там, пожалуй, у правящих классов были веские основания для опасений и для реагирования не менее экстремальным образом. Однако эта конфронтация носила характер не столько общенациональный, сколько региональный. Промышленный рост в обозначенных регионах привел к появлению более современного по составу среднего класса, придерживавшегося если не левых, то либерально-светских воззрений и желавшего скинуть иго старого режима. Благодаря такому раскладу прогрессивных сил сложилась картина, которую мы видим ниже на карте 9.2: республиканцы на выборах побеждали в основном на крестьянском юге, в Каталонии и в Астурии.

Регионалистские идеи были в рабочей среде недостаточно сильны (движения за автономию испанских регионов, как правило, имели выраженную буржуазную окраску). Поэтому прежде роста регионализма среди рабочих стали распространяться классовые идеологии. И все же косвенно классовая политика зависела от региона. Как и в других странах, ядро промышленного пролетариата тяготело к социализму. При этом каталонские рабочие и батраки на юге страдали от гнета далекого кастильского государства и подумывали о том, как хорошо было бы жить без него. Именно в испанском государстве низшие классы, особенно в перечисленных регионах и отраслях, видели главного угнетателя. Эти рабочие заражались анархо-синдикалистскими идеями, в том числе идеей объявления всеобщей забастовки, что привело бы к уничтожению государства и падению капитализма. Вплоть до 1930 г. эти идеи казались привлекательными очень многим неквалифицированным рабочим, особенно в отраслях, не связанных с тяжелой промышленностью. Таким образом, хотя испанская экономическая структура способствовала росту классовой борьбы в аграрном и промышленном секторах, рабочее движение делили между собой социалисты и анархо-синдикалисты, причем тех и других поддерживали строго определенные регионы; иными словами, ни одно из этих движений не было, в сущности, общенациональным. Вследствие этого оказалось ослаблено левое крыло, а значит, и Вторая республика.