Фашизм: реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

В последние дни войны Гелен укрылся в живописном уголке баварских Альп под названием Misery Meadow. Его взгляд на жизнь в то время очень хорошо отражал девиз, написанный у него над кроватью: «Не сдавайся ни при каких обстоятельствах». Вскоре он был арестован американской поисковой группой и интернирован в лагерь военнопленных в Висбадене. Здесь у него произошла случайная встреча с гросс–адмиралом Карлом Деницем, формальным преемником Гитлера на посту главы германского государства. Ярый приверженец протокольных процедур, Гелен хотел получить разрешение на дальнейшие действия у своего руководителя. Он поделился с Дени- цем своими планами заключить сделку с Соединёнными Штатами. Дениц одобрил планы Гелена, невзирая на то, что незадолго до этого советовал другим нацистам пойти на сотрудничество с русскими. «Главное, — сказал Дениц в своём прощальном обращении к нацистским офицерам, — чтобы мы сохранили на самом высоком уровне царящий между нами дух товарищества. Только это единство поможет нам пережить грядущие нелёгкие времена… Давайте употребим все наши силы на благо Германии!»[77]

Критический вакуум

В феврале 1945 года руководители Большой тройки — США, Великобритании и Советского Союза — встретились в Ялте, живописном курортном местечке на берегу Чёрного моря. В ходе переговоров было достигнуто общее соглашение о разделе сфер влияния, а карта Европы была перекроена в связи с разгромом Германии. Существует легенда, что именно здесь Уинстон Черчилль решил судьбу послевоенной Польши с помощью трёх спичек, показав ими Сталину новую границу страны по окончании боевых действий. Восточная граница Германии должна была быть сдвинута на запад и проходить по рекам Одер и Нейсе, а часть Восточной Польши отойти к России. Однако Черчилль предупредил: «Когда–нибудь немцы захотят вернуть свои земли, и поляки не смогут их остановить»[78]

.

Простой фокус со спичками после войны привёл к перемещению миллионов беженцев на новые места. Множество этнических немцев было выброшено из домов и насильственно депортировано из Польши, Чехословакии и других регионов Европы. В процессе переселения люди зачастую подвергались издевательствам, а некоторые даже гибли. Остатки Германии были разделены на четыре оккупационные зоны, управлявшиеся советом военных губернаторов, представлявших страны Большой тройки и Францию. Одним из первых распоряжений Союзнического контрольного совета был запрет нацистской партии. Однако это было практически единственное решение, по которому удалось достигнуть согласия между союзниками за весь период между 1945 и 1949 годами, когда единого германского государства уже не существовало, а двух Германий ещё не было.

В начале этого периода критического вакуума Германия представляла собой разбомблённую в щебень пустыню, над которой висела ошеломляющая тишина и отчётливо чувствовался запах смерти. Именно такой сюрреалистический пейзаж увидели перед собой триумфально вступившие на территорию страны союзные армии. Американские военные немедленно организовали группы специалистов, прочёсывавших Германию в поисках остатков технических сведений и научных данных, которые можно было найти на дымящихся обломках Третьего рейха. Советский Союз, Франция и Великобритания также были заинтересованы в том, чтобы употребить себе на пользу немецкое ноу–хау. Среди союзников началась настоящая гонка за право пользования потенциалом немецких ученых[79].

В то время как победители собирали трофеи своей победы, большинство немцев замкнулось в сумрачной подчинённости. Они стали народом склонённых голов, повинующимся и в то же время завидующим своим покорителям. У них не было другого выбора, кроме как признать своё поражение, тем не менее многие не ощущали особых угрызений совести из–за преступлений Третьего рейха. Разлагающее влияние 13 лет гитлеризма на массовое сознание немцев было не так–то легко преодолеть[80]

.

Обнаруженные в конце войны концентрационные лагеря дали лишний аргумент тем, кто настаивал, что к немцам не следует проявлять милосердия. Размах варварства нацизма был настолько велик, его техническое обеспечение было настолько мерзким и системным, что союзникам пришлось признать, говоря словами Комиссии ООН по военным преступлениям, что «большинство преступных действий, предпринятых врагом. имело совершенно новую природу». Исходя из этого, Большая тройка пообещала уничтожить немецкие промышленные картели, обезглавить Генеральный штаб, а также привлечь к ответу военных преступников, даже если их пришлось бы выслеживать «в самых отдалённых уголках земли»[81].