Фашизм: реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Даже до начала работы Нюрнбергского трибунала американские официальные лица начали постепенно отходить от своих обязательств по денацификации. Стремление разрушить германские корпорации и наказать промышленников быстро угасло, так как все внимание американцев переключилось на борьбу с красной угрозой — внутренней и внешней. Документально подтверждённый анализ Кристофера Симпсона (Christopher Simpson) и других исследователей демонстрирует, что политика США по отношению к Германии во многом определялась крупными инвестиционными банками, имевшими до войны тесные связи с гитлеровским Рейхом. К лету 1945 года эти финансисты пришли к выводу, что полной денацификации и декартелизации германской экономики предпринимать не следует, хотя для публики делались заявления совершенно иного рода[85]

.

Изначально союзники планировали провести в Нюрнберге ещё один трибунал, на этот раз посвящённый преступлениям немецких промышленников, однако Соединённые Штаты внезапно прекратили его работу. Руководитель американского военного ведомства Роберт Паттерсон заявил, что американские официальные лица не намерены давать советским представителям возможности провести перекрёстный допрос германских банкиров и промышленников «ввиду тесной связи немецкой и американской экономик в предвоенные годы». Отказавшись от идеи международного процесса, который мог стать проблемным, Соединённые Штаты предпочли судить промышленных руководителей Германии, а также ряд военных преступников отдельно, в американской оккупационной зоне. Однако вскоре и этот процесс был прекращен[86]

.

Задний ход американцев в вопросе о денацификации позволил руководителям германской промышленности, многие из которых лично обогатились в результате безжалостной эксплуатации заключённых концентрационных лагерей, в значительной степени сохранить свой статус и престиж и после падения Третьего рейха. Вскоре США запустили план Маршалла, целью которого было восстановление экономик стран Западной Европы. Идея о том, что сильная и процветающая Германия послужит надёжным оплотом против коммунизма, была основной причиной того, что на начальном этапе реализации плана она получила больше средств, чем какая–либо другая страна. Помогал направлять финансовые потоки скомпрометировавший себя в наивысшей степени директор Deutsche Bank Герман Абс, которого до отмены второго этапа Нюрнбергского трибунала союзники предполагали судить как военного преступника[87]

.

Часто восхваляемое послевоенное «германское экономическое чудо» во многом явилось следствием американской щедрости. Однако программа экономической реабилитации имела и очевидную обратную сторону: сконцентрировав богатства в руках немногих, она обнажила антидемократические и устремлённые к сохранению неравенства тенденции в развитии немецкого общества. Бывшие нацисты с хорошими связями на Уолл–стрит оказались в явном фаворе. Настоящим чудом могла бы стать Германия, прошедшая подлинную денацификацию, но этого не произошло. Многочисленные ветераны Третьего рейха встретили весьма снисходительное отношение со стороны американских официальных лиц и их западных союзников.

Среди тех, кто был привлечён к суду в американской оккупационной зоне, оказался и Отто Скорцени. Любимый коммандос Гитлера был обвинён в военных преступлениях, совершенных им в ходе битвы в Арденнах в декабре 1944 года, когда немцы предприняли последнее контрнаступление на Западном фронте. По приказу фюрера Скорцени возглавил подразделение немецких диверсантов, одетых в американскую военную форму, которые должны были перейти линию фронта и посеять панику в тылу врага. (Некоторые из агентов Скорцени изображали американскую военную полицию, направляя колонны союзников в ошибочных направлениях.) Среди общей неразберихи холодным зимним вечером эсэсовцы расстреляли 71 американского военнопленного. Этот эпизод был позднее назван «бойня у Маль- меди».

Действия террористов Скорцени подняли целую волну слухов и посеяли в американских войсках определённую неуверенность. Это случилось именно в тот момент, когда они несли тяжёлые потери в результате внезапного немецкого контрудара. Репутация Скорцени была такова, что американское командование считало его способным предпринять любой шаг, пусть даже самый невероятный. В какой–то момент американская разведка получила данные о том, что люди Скорцени направляются в Париж, чтобы совершить покушение на главнокомандующего войсками союзников генерала Дуайта Эйзенхауэра. Эйзенхауер спокойно отнёсся к тому, что ему пришлось встретить Рождество 1944 года в одиночестве из соображений безопасности, чтобы избежать похищения. В то же время на публике появлялся его двойник, на случай, если бы слухи о заговоре оказались правдой.