Фашизм: реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Эйзенхауэр отомстил, объявив не ограниченную никакими правилами охоту на нацистского диверсанта. По всей зоне боевых действий на Западе были распространены плакаты «В розыске», наподобие тех, что использует в своей практике ФБР. На них была помещена фотография Скорцени с подробным словесным портретом. Плакат содержал предупреждение: «Этот человек очень умён и крайне опасен. Он может носить американскую или английскую военную форму, а также гражданскую одежду. Любая информация относительно этого человека должна быть немедленно передана в ближайшее отделение военной разведки».

Когда в размещавшемся в Дахау американском военном суде зачитывалось обвинение Скорцени, он был назван «самым опасным человеком Европы». Тем не менее в 1947 году с него были сняты обвинения в противозаконных действиях в ходе битвы в Арденнах. Это произошло после того, как некий английский офицер засвидетельствовал: Скорцени не делал ничего такого, что отличалось бы от действий союзников в аналогичной ситуации. Несмотря на вынесенный в Дахау приговор, главный коммандос Гитлера произвёл настолько глубокое впечатление на Эйзенхауэра, что тот, даже став президентом Соединённых Штатов, хранил фото Скорцени в своём кабинете в Белом доме.

Гамбит Гелена

В то время как Скорцени три с лишним года пребывал в лагерях для интернированных, его бывший и будущий соратник генерал Рейнхард Гелен сделал американцам предложение, от которого те не смогли отказаться. Гелен сообщил допрашивавшим его об огромном архиве шпионской информации по СССР, спрятанном в горах. Он не только знал место, где было скрыто сокровище, но при необходимости мог привести в действие подпольную сеть убеждённых антикоммунистов, умело расставленных таким образом, чтобы делать свои грязные дела на большей части территории Восточной Европы, а также в Советском Союзе[88].

Не успели ещё высохнуть чернила на ялтинских соглашениях (которые предусматривали выдачу Соединёнными Штатами Советскому Союзу любых захваченных в плен германских офицеров, принимавших участие «в действиях на Востоке»), а Гелен вместе с его тремя ближайшими помощниками уже находился на американской базе Форт–Хант, штат Вирджиния. Там он выпивал и обедал с американскими официальными лицами, чей аппетит к слухам вокруг холодной войны было невозможно утолить. Прусский генерал с оттопыренными ушами играл на чувствах своих слушателей, словно на пианино, а мелодия была столь обворожительно антисоветской, что представители американских спецслужб просто боролись за право работать с этим человеком.

Среди его основных собеседников на территории США был и вездесущий Аллен Даллес, продолжавший рассуждать о критически важной для Америки задаче — противостоять советской агрессии в Европе. Однако американская разведка, во многом продукт импровизаций военного времени, была плохо подготовлена к ведению тайной кампании против СССР. Этим и объяснялась востребованность Гелена, обещавшего закрыть брешь в шпионском аппарате США. Эта брешь стала ещё шире с расформированием Управления стратегических служб. По иронии судьбы это произошло 20 сентября 1945 года, в тот самый день, когда прусский глава шпионов вступил на землю Соединённых Штатов.

За время своего 10‑месячного пребывания в Форт–Ханте Гелен создал о себе впечатление разборчивого профессионала, человека, которого интересовало лишь погружение в карты, диаграммы и статистику. В основном этот искусственно созданный образ был обманчив. Пользуясь терминологией разведчиков, это была легенда, основанная на утверждениях Гелена о том, что основная его цель — борьба с коммунизмом.

Американские сторонники Гелена рассказывали, что его мрачные разведывательные сводки с Восточного фронта настолько вывели Гитлера из себя, что он сместил своего главного шпиона в последние недели войны. Для некоторых это стало доказательством того, что Гелен не был ни истинным нацистом, ни военным преступником. Однако Гелен, как и большинство офицеров германской армии, приветствовал захват власти нацистами. Во время войны он возглавлял отличавшуюся чрезвычайной жестокостью программу допросов советских военнопленных и поддерживал тесные связи с Генеральным штабом. Примечательным представляется тот факт, что нацистские фанатики не требовали привлечь Гелена к ответственности после провала путча 20 июля. Изучив деятельность Гелена в годы войны, английский историк Хью Тревор–Ропер (Hugh Trevor–Roper) пришёл к следующему заключению: «По образу мышления Гелен был законченным нацистом. Из его мемуаров ясно, что единственной его претензией к Гитлеру было то, что тот проиграл войну»[89].