Fatal amour. Искупление и покаяние

— Завтра вечером я нанесу визит её сиятельству, надобно будет сменить повязки, возможно, останутся следы.　

— Я буду вам весьма признателен, коли вы сохраните в тайне всё, что вам довелось увидеть, — выдавил из себя Куташев, не поднимая головы. Стыдно было глядеть в глаза Хоффманну.　

— Могли бы и не упоминать о том, — недовольно проворчал немец, обернувшись на пороге.　

Этой ночью никому в доме спать не довелось. Прислуга, собравшись в людской, тихо перешёптывалась: где же это видано было, чтобы барин барыню едва не убил? Софья была настолько напугана происходящим, что всё, на что её хватило — это закрыться в молельной и шептать молитвы, при том, о чём она просила и сама насилу могла поутру припомнить. Истинных причин едва не случившейся трагедии она не знала, но подозревала, что каким-то образом вспышка гнева, овладевшая её старшим братом и превратившая обыкновенно довольно уравновешенного человека, коим она его всегда считала, в охваченного яростью безумца, каким-то образом связана с Андреем и Марьей. К невестке она не пошла. Испугалась, что увиденное навсегда переменит её представления о человеке, дороже которого у неё на всём белом свете не было и не будет. Ибо как бы она не любила Андрея, только брат позаботится о ней, только Николя не даст её никому в обиду. Никогда не замечала она за братом подобной жестокости, а от осознания того, что так сильно ошиблась в нём, становилось не по себе. Выходило, что Софья, прожив с ним бок о бок всю жизнь, его почти не знала, либо видела в нём только те стороны натуры, которые не противоречили её преставлениям о том, каким должен быть истинный князь Куташев, а всё прочее она просто не замечала, ослеплённая сестринской любовью. Анна Кирилловна сделала вид, что ей ничего не известно, мол, спала всю ночь сном праведника и слыхом не слыхивала, что в доме что-то случилось.　

Не спокойно было и в доме Ракитиных на Фонтанке. И пусть Марья взяла с Милки слово, что она ничего не расскажет, таиться от Сергея Филипповича девица не стала и рассказала обо всём, чему стала свидетельницей. Всё утро Серж мерил шагами собственный кабинет, не находя себе места. Вчера он заметил, как Марья удалилась на террасу после того, как танцевала вальс с Волховским, видел и Ефимовского, последовавшего за ней, а ещё он видел свою дражайшую супругу, перешёптывающуюся о чём-то с князем Куташевым. Тогда он не придал значения увиденному, поскольку был слишком занят беседой с весьма нужным ему человеком, но ныне многое стало понятным.　

Ракитин остановился у стола, его кулак обрушился на затянутую тонкой кожей поверхность, Серж даже поморщился от боли в костяшках пальцев. У него не было оснований не доверять словам горничной сестры, однажды он и сам стал свидетелем тому, насколько мало князь Куташев ценит жизнь своей второй половины. Но и что теперь предпринять, как поступить с тем, что стало ему известно, он не знал. Можно было попытаться воспользоваться своим влиянием в определённых кругах и добиться, чтобы Куташева перевели служить куда подальше, скажем в Польшу. Не зря же Сергей Филиппович правдами и неправдами завоёвывал своё нынешнее положение, оказывая весьма ценные услуги, а порою и пускаясь в рискованные авантюры, раскрытие которых могло ему стоить не только карьеры, но и свободы, а то и головы. Но всё одно, отъезд Куташева мало что переменит, более того, вдруг придёт ему в голову и жену взять с собой к новому месту службы? Да и прежде, чем вмешаться в жизнь сестры, не худо было бы знать, что сама Марья думает обо всём.　

Ракитин остановился у окна, уставившись невидящим взглядом на пожелтевший дуб, что рос в самом центре внутреннего двора. Лёгкие шаги за спиной отвлекли его от неприятных размышлений. Маленькая ладошка скользнула по его плечу. Сергей обернулся.　

— Отчего завтракать не идёшь, стынет всё, — улыбнулась ему жена.　

— Наташа, — он удержал её подле себя, поймав тонкое запястье, — ответь, о чём ты вчера с Куташевым говорила.　

Наталья смутилась, отвела взгляд, пожала плечиком:　

— Да я и не упомню уже. О разном, — она вздохнула, не осмеливаясь поднять головы и улыбнулась ему вымученной улыбкой, пытаясь обратить в шутку сказанное им: — к чему спрашиваешь, неужели ревнуешь?　

— Нет, не ревную, — Сергей вздохнул, пытливо вглядываясь в полыхающее румянцем лицо супруги. — Милка ночью прибежала, — тихо обронил он. — Сказала, что между Марьей и Николаем ссора вышла.　

— Милые бранятся, только тешатся, — отмахнулась Наталья. — Нам-то какое дело? Чужая семья — потёмки, Серёжа.　

— Кабы так, да только ссора та, едва смертоубийством не обернулась, — медленно выговорил Сергей.　

— Полно, так уж и убийством, — пробормотала Наталья, отворачиваясь от супруга.　

— Вот я поеду и выясню, что там стряслось, — Ракитин направился к выходу из кабинета.

— Серёжа, не езди! — Наталья вцепилась в рукав его рубахи и сбивчиво заговорила: — негоже вмешиваться. Сами, поди, разберутся. Марья всегда была легкомысленной особой, может быть и повод дала.　

— Ты ведь всегда её недолюбливала, — Сергей остановился на пороге.　

— Ты меня винишь в чём-то?　

— А должен?