Fatal amour. Искупление и покаяние

Рада отступила в сторону, предлагая войти. Николай последовал за ней, отметив про себя, что со времени его последнего визита в слободку, в доме цыганки ничего не переменилось. Также висели в сенях пучки трав на стене, в тёмном углу стояла кадушка с какой-то снедью. Пригнувшись под низкой притолокой, Куташев ступил в горницу. В углу под образами теплилась лампадка, на лавках постелены домотканые коврики, на печи заворочалась старая бабка Рады. Узрев князя, старуха Аза ловко спустилась с полатей, накинула на плечи овчинную душегрею и поспешила на улицу, сказав внучке, что пойдёт за водой. Было слышно, как в сенях старуха громыхнула ведром и захлопнула дверь, ведущую на улицу.

— Зачем приехал? — нахмурилась Рада, скрестив руки на груди.

— Худо мне, — вздохнул Куташев. — Примешь али прогонишь? — улыбнулся он уголком рта, разглядывая бывшую любовницу.

— Надобно бы прогнать, да сил нет, — вздохнула девушка, шагнув в раскрытые объятья.

Глава 47

Зимнее утро выдалось ясным и морозным. Снег искрился на солнце, поскрипывал под ногами по пути к колодцу, что стоял посреди слободки. Набрав воды, старая Аза не спешила возвращаться домой. Оставив ведро у крыльца, цыганка прошла к соседней избе, в сенях обмела веником снег, налипший на валенки и постучала в горницу.

— Входи, — послышался за дверью женский голос.

— Доброго дня тебе, Станка, — обратилась Аза к хлопотавшей у печи женщине лет сорока пяти.

— И тебе, — отозвалась цыганка, поставив в печь горшок и закрыв заслонку. — С чем пожаловала? — присела за стол напротив гостьи хозяйка.

— К Раде гость дорогой приехал, — хитро улыбнулась старуха, — не хочу мешать.

— Гость, говоришь, — нахмурилась Станка. — Не к добру гость этот объявился, — вздохнула она. — Опять бражничать станут с ночи до утра… — умокла цыганка.

— Вот упорхнёт моя Рада из табора и тихо станет, — грустно улыбнулась Аза.

— Как же, упорхнёт, — усмехнулась Станка. — Внучке твоей давно пора за ум взяться, замуж пойти, а не вертеть подолом перед тем, у кого мошна тугая.

— Уж не за Шандора ли? — зашлась негромким смехом старуха.

— А чем ей мой Шандор не жених? — подбоченилась Станка.

— Иная судьба у Рады, — возразила Аза.

Станка махнула рукой и отвернулась.

Шандор, — позвала она спавшего в углу за занавеской сына, — поднимайся, дров принеси.

Протирая спросонья глаза, из-за занавески вышел молодой цыган, снял с вбитого в стену гвоздя овчинный тулуп и накинул на широкие плечи, но заметив за столом старуху, остановился на пороге.

— Что же ты, Аза, с утра по гостям? — усмехнулся он.

— Я к вам по-соседски зашла, а гость-то с самого утра у Рады, — ухмыльнулась старуха.

— Гость? — насторожился цыган. — Это кто же к вам пожаловал?

— Князь соколик приехал, — улыбнулась Аза почти беззубым ртом.

Шандор выругался и что было сил саданул кулаком по косяку, поморщился потирая костяшки пальцев и вышел вон, громко хлопнул дверью.

— Совсем твоя внучка моему сыну голову заморочила, — вздохнула Станка, расставляя на столе нехитрую снедь к завтраку.

— Шандор ей не пара, — убеждённо ответила старуха.

— Уж не князя ли ты ей в мужья прочишь? — усмехнулась Станка. — Гляди, принесёт твоя Рада в подоле, тогда и Шандору не нужна станет.

— Карты мне сказали, что судьба Рады связана с этим гаджо, — насупилась Аза.

— Лгут твои карты, — отозвалась цыганка, нарезав каравай хлеба и положив большой ломоть на тарелку перед старухой.

Аза ничего не ответила и молча принялась за еду. Станка выглянула в оконце и покачала головой, глядя во след убегающему сыну. Выбежав во двор, Шандор промчался через всю слободку и остановился только на берегу обледеневшей реки. Стиснув пальцы в кулаки, цыган несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь погасить бешенную ярость, что бушевала в крови. "Ненавижу!" — в бессилии топнул ногой Шандор. Едва появилась надежда на то, что Рада ответит взаимностью, как вновь явился этот никчёмный высокомерный аристократ, вновь заморочит девчонке голову и оставит с разбитым сердцем. Но он ещё посмотрит, чья возьмёт. Князь вновь уедет и Рада сама к нему придёт, как только поймёт, что не нужна своему богатому любовнику.