Фатум (СИ)

   - Кажется, нам придётся поменять план. Это знамя для нас сейчас бесполезно, - туманно ответил волшебник. - Разве что тот человек сможет использовать его, - задумчиво добавил он, кивнув головой в сторону Кена.

   Все удивленно уставились на оруженосца, почувствовавшего себя крайне неуютно. А барон не спеша оглядел юношу с ног до головы и мягко спросил:

   - Ответь мне Кен, сможешь ли ты управлять заключённой в знамени магией?

   Оруженосец потрясённо захлопал глазами. Так вот чего они ждут... Конечно, Кен знал, что флаг "когорты печали" представляет собой амулет силы, но ему и в голову не приходило попытаться использовать его. Ведь для такого нужно быть хольдом.

   - Я не пробовал, - наконец произнес Кен. - И я не знаю, как это делается.

   - Дохлый номер, - вмешался в разговор угрюмый здоровяк. - Я сам когда-то учился использовать свой амулет, поэтому отлично представляю, что это такое и могу с уверенностью заявить, что парень нам сейчас ничем не поможет. Здесь нужен опытный хольд!

   - С этим нельзя не согласиться, - подтвердил Армин. - А что насчёт тебя Бенуа? Не желаешь попробовать знаменитый амулет Асарада в действии? - как бы невзначай добавил он.

   - Нет уж. Мне достаточно моей цепи, - категорически отказался здоровяк.

- Поверьте, я не настолько талантлив, чтобы управлять несколькими амулетами сразу.

   Возникла неловкая пауза. Присутствующие замолчали, оставляя окончательное решение за бароном.

   - Ну что ж, будем сражаться так, как планировали с самого начала. Лоб в лоб, без всякой магии, - наконец, объявил тот.

   - А что делать с флагом? - спросил Бенуа.

   - Пусть пока побудет у парня, - ответил барон. - Только вначале приставь к нему надёжного человека. Раз уж я заплатил за амулет Асарада, не хотелось бы, чтобы он вдруг достался кому-нибудь другому.

***

   Пришпорив коня, Кен поскакал во весь опор. Мчаться вот так, обгоняя ветер, сроднившись с несущим тебя могучим животным и не заботясь более ни о чём! Как же ему не хватало всего этого! Да уж, в последнее время приходилось передвигался только на своих двоих и даже сражаться в пешем строю. А ведь он с детства был оруженосцем, почти что рыцарем. Могучая, стремительная кавалерия и её всесокрушающая атака вот родная ему стихия, вот его истинное призвание!

   "Хотя о чём это я? - грустно подумал Кен. - Я вообще очутился здесь нечаянно, по простому стечению обстоятельств. Схватка, которая сейчас начнётся, не имеет ко мне никакого отношения. Это не моя война! И даже конь, который меня несёт, мне не принадлежит!"

   Да уж, не смотря на кажущиеся перемены в его положении, Кен по-прежнему оставался заложником судьбы, не способным изменить что-либо по своей воле. Фактически ситуация даже ухудшилась. После того достопамятного разговора с бароном Д'Аржи заботу о бывшем оруженосце и хранящемся у него знамени "когорты печали" перепоручили капитану Эмме Рано, командующему сотней лёгких всадников. А тот забрал у Кена оружие, выдав взамен коня и прикрепив телохранителя, напоминавшего скорее соглядатая. Теперь Кен ощутил себя беспомощным пленником, вынужденным повсюду таскаться за бойцами Рано и не имевшим возможности защитить себя при необходимости. Но, как бы то ни было, бешеная скачка продолжалась, а где-то впереди их поджидал враг.

   - Вот они! - возбуждённо прокричал мчащийся рядом с ним человек, ткнув пальцем в длинный обоз, внезапно открывшийся за поворотом дороги.

   Оруженосец промолчал, намеренно игнорируя слова опостылевшего конвоира. Но сам всё-таки с любопытством уставился на вереницу повозок, окружённую мечущимися в панике фигурами. Похоже капитану Рано удалось застать защитников обоза врасплох сведя на нет малейшую возможность их победы.

   - Теперь им хана! - злорадствовал Кенов соглядатай.

   И словно вторя его словам, тонко запели тетивы луков, выпустивших в солдат Лавайе сотню коротких стрел. Они ещё не достигли цели, а бойцы Рано понеслись вперёд, сметая на своем пути обескураженного противника. Ещё мгновенье и вокруг закипело яростное сражение. Кружащиеся подобно вихрю всадники рубили налево и направо не успевших построиться защитников. Земля обагрилась кровью, а воздух наполнился предсмертными криками. И только безоружный Кен с его неотлучным стражем держались поодаль от происходящего. Наверное, впервые в своей жизни оруженосцу довелось смотреть за сражением со стороны, не будучи захваченным его безумным водоворотом. И это зрелище, рассмотренное беспристрастно, оказалось отвратительным. Здесь не было и следа тех благородных битв, воспетых менестрелями, в которых храбрые мужи меряются друг с другом силами. Одна лишь чреда омерзительных убийств, творимых людьми, вконец озверевшими от запаха крови. Наблюдая всё это, Кен чувствовал лишь тошноту, а вот его конвоира, похоже, захватили совсем другие эмоции.

   - Вот она наша добыча! - радовался тот, тыкая пальцем в силуэты осадных мортир, виднеющиеся в дальнем конце обоза.