Фатум. Том первый. Паруса судьбы

Паузу разговора заполняли крики пернатой братии, далекий гул пристани, по которой улитами ползали подводы, и равномерное чмоканье волны. Зеленая и ленивая, она хлюстала тряпкой о сваи.

Андрей вдруг возмечтал, что из Матвея мог бы выковаться славный помощник. «С этим сорвиголовой я, пожалуй, рискнул бы отправиться к далеким берегам Калифорнии».

- Значит, навигации обучен, говоришь? Чай, смыслишь, как оверштаг делать? - приутюжил вопросом капитан, глядючи прямо в глаза.

- А что? Мы на корабле, как наши деды на облучке. Времечка не жаль, так спроверьте, вашбродь.

- Не жалко, и обязательно проверю,- жестко оборвал Андрей Сергеевич.- Завтра к семи часам буду ожидать на «Северном Орле». Опозданий не потерплю. Постиг?

Зубарев засопел, колупнул квадратным носком сапога трухлявую плаху, но гаркнул завидно браво:

- Так точно, капитан!

- Предрекать не берусь. Но жизнь ты мне спас, Матвей, оттого, может статься, быть твоей карте… на моем фрегате. А вообще, ежели какая нужда, заглядывай на Купеческую… Там всяк меня знает. Помогу, чем смогу.

Матвей фыркнул:

- А я не нуждаюсь в опекунах, кроме Христа.

- Не зарекайся,- Андрей смерил его еще раз взглядом.- А, впрочем, как знаешь.

- Да вы не черствейте сердцем, вашбродь, язык уж у меня такой, с занозами… А за приглашение - низкий по-клон. Объявлюсь непременно, часы сверите. Разрешите отчалить?

- Ступай, завтра договорим.

Зубарев небрежно отдал честь, повернулся и замахал прочь.

Глава 8

- Мисс Стоун, позвольте откланяться, и будьте впредь осмотрительнее.

Ее глаза потемнели, став густой синью.

- Но у меня к вам дело, господин капитан! - вспыхнула и добавила с видом оскорбленного достоинства: - Вы могли бы быть и полюбезнее…

- Вы так полагаете? - зеленые глаза весело смотрели на Джессику.- А мне показалось, что вы первой задали сей тон. Разве в стране, которую вы изволили окрестить сумасшедшим домом, возможен иной этикет?

Белые зубы сверкнули, он рассмеялся. Джессика вспыхнула. «Какой нахал! Вот не гадала, что он такой мелочный, цепляется за каждое слово. Плебей при шпаге!»

- Я… Я полагала… мы всё же сумеем найти общий язык,- точно ступая на цыпочках, заметила она.

«Ну и лиса! - ухмыльнулся Преображенский.- По виду агнец Божий, а на поверку…»

- Возможно,- сдержанно молвил он, приближаясь едва ли не вплотную.

Джессика чувствовала, что за серьезностью и учтиво-стью скрывалось умиление ею, и только. «Он, конечно же, принимает меня за наивную дуру. Смотрит-то как! Ну и черт с ним! Главное - я должна попасть на корабль, любой ценой! А там…» - призвав на помощь всех святых и свое самообладание, она заметила:

- Оставим перестрелку. Мы оба взяли не тот тон, сэр. Надеюсь, вы джентльмен и умеете не только колоть шпагой.

Американка покоряла Андрея всё более; ее открытость, яркие васильковые глаза, темперамент положительно располагали. Она выглядела совсем иначе, чем тогда, в табачном дыму в кармановской корчме. Ее тело, стройное, гибкое, таило в себе бездну обещаний. Капитан вдруг подцепил себя на том, что не в силах оторвать взора от глубокого декольте.

Мисс Стоун выдержала его взгляд, не смутилась, не покраснела, напротив, широко улыбнулась и тихо, так, чтоб не слышала Линда, сказала:

- О-ля-ля, господин Преображенский. Уберите глаза туда, где им надлежит быть. Я отнюдь не монашка, и всё же…

Такого бейдевинда Андрей не ожидал. Капитан мысленно чертыхнулся: «Ей ли глаголить, где им надлежит быть, когда сама вырядилась… Мертвого поднять возможно».

- Вы великолепно выглядите, мисс. Извините, право, не желал смутить вас. Так чем обязан?..

- Я была в правлении Компании, сэр,- бойко подхватила Джессика,- и знаю: ваше судно идет в Калифорнию. Умоляю, не лгите, что на корабле не найдется места для двух слабых женщин, капитан.- Она осеклась: длинные ресницы дрогнули, глаза наполнились слезами. Девушка молчала, закусив губу, покуда капитан, не в силах более наблюдать это, не взорвался:

- Бросьте геройствовать, мисс! Плачьте, если угодно… Что с вами? Скажете вы или нет?

Но мисс Стоун продолжала безмолвствовать, роняя слезы с пушистых ресниц.

- Мне надо домой, в Вермонт⁷², в Арлингтон⁷³, очень… - едва слышно прошептали ее губы. Большие глаза раскрылись шире, с мольбой посмотрели на Андрея.- У маменьки желтая лихорадка…

Она промокнула батистовым платком щеки, на перфорированном, кружевном краешке которого Преображенский успел различить вышитые серебром инициалы: «А. Д. Ф.». Платочек исчез в высоком манжете.

- Да вам-то что? Дела до этого нет! - Джессика отвернулась, глядя на покачивающиеся палубы судов, которые образовывали на воде нечто вроде зыбкого, недолговечного редута.

- Зачем вы так, мисс? Нет никакой надежды? -спросил капитан. Он с сочувствием смотрел на американку. Она отрицательно кивнула головой, золотистые локоны взметнулись вокруг сырого от слез лица.

- В письме дядюшка сообщает: мама безнадежна. Боюсь, я встречусь уж… - Девушка не сумела договорить: душили слезы.

Она почувствовала, как сильные пальцы сжали ее плечи и слегка стряхнули. Мягкий голос раздался над маленьким ушком: