Фатум

Кудряшка прошла в нескольких шагах от мужчины, не подозревая, какая расправа её ждёт. Мужчина заёрзал на лавке. Как охотящееся животное, остро проследив за направлением выбранным жертвой, маньяк, когда ребёнок исчез за деревьями, крадучись проследовал за ним. Кошка, не будучи дурой, удрала от преследователей.

Нагнав малышку, душегуб присел на корточки, и поманил рукой, в которой держал потерянного медведя. Огромный бант съехал с кудрей на бок и еле удерживался на кончике хвоста. Увидев открытое, улыбающееся лицо дяди она развела в стороны пухленькие ручки и пролепетала:

– Косецька убезяля, пасли поиссем.

Нацеленный отмстить поднялся, подошёл вплотную и заискивающе спросил:

– Можно подержать медведя?

Вкрадчивый тихий голос успокоил и расположил к его обладателю. Хитрый охотник старался словами не спугнуть малышку, пряча за кротостью жажду мести и злость.

Девочка доверчиво посмотрела и, оттолкнув пухлой ручкой от себя игрушку, разрешила взять медведя. Душевно прижав его к груди, он сиплым голосом спросил.

– Хочешь, мы построим берлогу для мишки? – Светящийся от счастья, он погладил мордочку медведя, потрепал ухо, и хитро щурясь, как кошка, посмотрел на жертву, – Скоро зима.

– Хоцю. – доверчивая, она представила, как они устроят другу тёплое местечко из красивых листьев, где всю зиму будет спать её медведь.

Он взял крепко крошечную ручку, и они пошли строить.

Маленькая колокольня возвестила о вечернем молебне, перезвон охватил весь парк и без преград вырвался на просторы городских улиц.

Глава VI

Случай

Солнце катилось к закату, его острый луч пробился к земле сквозь замочную скважину статичных туч, разбросав по небу оранжевые бусы. Верхушка леса вспыхнула полымем, осветив закоулки парка. Крепкий с фигурой ВДВэшника мужчина, услышав колокольный перезвон, обернулся несколько раз по сторонам, словно потеряв что-то очень ценное, быстро распрощался с собеседником, ещё раз порыскал глазами по окрестности и, почесав затылок, крикнул:

– Света-а!

Клич канул как в воду. Малышки рядом не было. Крепкий телом качок пару раз окликнул дочь, прошёлся вдоль аллеи, заглянул за кусты, и, заигрывая, сказал:

– Светик! Куда подевался Светик-семицветик? Выходи? – он закрыл ладонями глаза и просчитал до десяти. – Иду искать!

В ответ папаша слышал только голоса играющих вдали детей, лай собак, нескончаемую песню цикад и сбивчивое кукование. Сердце дрогнуло в предчувствии беды, и вмиг накатила тревога. Природа вдруг из гостеприимного хозяина превратилась во врага. Деревья, ощетинившись густыми ветками, укрыли парковую жизнь от любопытных глаз. Горожанам, стремящимся к уединению, лесопарк казался благом, но для отца благоговейная красота в два счета улетучилась, когда восхитительная, но бездушная природа скрыла от него бесценное сокровище – дочь. Агрессивная настроенность рощи удваивалась с каждой секундой. Сумерки размыли грани живых и неодушевлённых образов, отныне властвовали блеклые краски, многоликие оттенки серого тона и чёрный цвет. Парк прятал в пудовом мешке тайны, невольным свидетелем, которых он был, и снова новый день на закате пополнит копилку секретов. Чтобы выведать их у парка, потребуется настойчивость, бесстрашный характер и время, которого у Игоря было в обрез. Природа требовала уважения к её Величеству Королеве, наказывая за пренебрежительное отношение к ней.

Он шёл по аллее, ежесекундно оглядываясь и блуждая глазами по кустам, и внезапно побежал, когда смекнул, что промедление опасно для жизни его кровинки. Растерянный из-за серьёзных обстоятельств, он кидался со стороны в сторону, не находя нужного направления. Природа играла с отцовским инстинктом, наделив беспомощного папашу интуицией, и на удивление, нерадивый воспитатель ловко выбирал правильное направление в поиске.

Внезапно у него пропала уверенность в правильности выбора пути, статный муж остановился, послушал сгустившуюся темноту и наугад свернул вниз к реке. Спустя многие годы, он так и не смог объяснить себе, чем руководствовался, следуя витиеватым маршрутом.

Широкую аллею сменили множественные тропы, уходящие во чрево парка, а он, как поисковая собака, брал развеянный ветром и смешанный с хвоей неуловимый след дочери. Паника целиком поглотила стойкий дух и уравновешенность искателя, мерзкими щупальцами душила за горло, чувствуя превосходство над разумом. Руки Игоря охватила дрожь, ноги подкашивались от мысли неотвратимости беды, рассудок корил за отцовскую безответственность.

– Света-а! – голос сорвался на высокой ноте, – Света! – прохрипел он и закашлялся.

Парк почти опустел. Широкоплечий предок пару раз спросил идущих навстречу горожан о дочери, но ответ был один – никто не видел девочку.