Фаворитка

— Истинно так, — кивнул капитан и вернулся к изложению известных событий. Он передал и про нашу беседу с герцогом, и про его желание, чтобы мы свернули на стормскую дорогу, и про скачку, и про признание Ришема, что на Вдовьем утесе меня ждет засада, и даже про то, что мои подозрения пали на герцогиню Ришемскую, а Нибо не спешил их подтвердить. В этом месте я вовсе мысленно поаплодировала капитану. Это был верный ход. А после он перешел к рассказу о том, что я знала лишь вкратце: — Мы приблизились к Вдовьему утесу. Посланный мной канаторец, лучше нас знавший эти места, вернулся и сообщил, где залегли заговорщики. Мы объехали их, но не смогли приблизиться совсем незамеченными. Они успели выстрелить раньше и убили Линка. — Повернув голову к королю, я отметила, что он остался к этой новости безучастным. Его мало интересовала судьба гвардейца, да и вряд ли он даже знал, кто в его личной  гвардии носит эту фамилию. Наглядно знал, конечно, но именами простых солдат интересовался мало. Они служили для его охраны и защиты, а потому изначально должны быть готовы умирать во имя короля. — Часть заговорщиков отделилась, они пытались сбежать, — между тем продолжал Мейтт. — Я отправил за ними погоню, его светлость приказал своим людям присоединиться к преследованию. Остальные заговорщики сдались, когда увидели, кто с нами приехал.

— Они были не удивлены, — утвердительно произнес монарх, и мне захотелось его стукнуть чем-нибудь тяжелым и непременно по голове, чтобы выбить эту уверенность, противоречившую тому, что он слышал.

— Нет, государь, они были очень удивлены. Один так и вовсе рот открыл и даже глаза протер.

— Вы их взяли, и Ришем выторговал мерзавцев себе, будто на суд?

— Никак нет, Ваше Величество, — ответил капитан Мейтт. — Его светлость учинил над ними суд прямо на месте. Он потребовал, чтобы заговорщики высказались и объяснили причину, которая заставила их покинуть Ришем и засесть в засаде на пути следования кортежа герцогине Канаторской. Его светлость не позволил негодяям пребывать в заблуждении, что не понимает, почему они здесь.

— Любопытно, — усмехнулся король. — И что же они сказали?

Капитан бросил на меня взгляд, после посмотрел на государя и попросил:

— Ваше Величество, нижайше прошу вас велеть ее светлости выйти или закрыть уши, ей будет неприятно это слышать, а мне повторять при ней весь этот срам.

— Говори, — холодно приказал монарх. — Всё говори и правду.

— Как изволите, государь, — склонил голову гвардеец. Он снова посмотрел на меня и, произнеся: — Простите великодушно, ваша светлость, — продолжил: — Тот, кто был их главарем, сказал, что они пришли за жизнью королевской… шлюхи, чтобы освободить Ришем и Камерат от ее подлого и тлетворного влияния. Еще сказал, что вы, государь, за бабьим сладким место не видите истины, что вас, простите великодушно, окрутила мерзкая потаскуха, и вы забыли о своей сестре, а его светлость о своей жене. И если более некому освободить королевство, то это готовы сделать они, верные слуги своего господина и подданные короля. А еще сказал, что только благодаря герцогине Ришемской герцогство ее мужа процветает, а ваша, простите, распутная баба, может всё испортить, и тогда не будет защиты Ришема. Призывал его светлость вспомнить о супруге и прекратить шашни с… простите, тут и вовсе не могу повторить, не при ее светлости, — сделав это отступление, Мейтт вернулся к причине покушения: — Потому что вы, государь известны своей ревностью и оставите детей без отца, а жену без мужа. А когда приближенный герцога ударил главаря этой шайки, тот выкрикнул еще кое-что.

— Что же? — ровно спросил монарх. Я перевела на него взгляд и отметила желваки, задвигавшиеся на скулах. Проняло…

— Простите великодушно, государь, не могу сказать.

— Говори, — рублено велел Ив.

— Сказал, что герцогиня Ришемская – лучшая из женщин, которых ему доводилось знать, что любит ее больше жизни, и что пошел бы ради нее и не на такое. И еще… — капитан вздохнул и устремил взгляд в окно, но вскоре снова смотрел на короля: — Когда приближенный его светлости приставил к его горлу нож, смутьян посмотрел в глаза герцога и прошипел негромко, но я все-таки услышал, хоть и стоял чуть дальше его светлости…

— Ну!

— Сказал: «Убивай, я всё равно буду жить с ней рядом». Бессмыслица, в общем, но его светлость побагровел и отдал своим людям, приказав наказать блудника по законам Ришема. Так и сказал, что господин о дерьмо, простите, руки не марает, для этого есть палачи. Нехорошо умер тот человек. Остальные поддакивали главарю и очень были удивлены, когда его светлость объявил их предателями и приговорил к смерти. А когда поняли, что казнить их будут немедля, взбеленились. Они призывали герцога опомниться, отказаться от дружбы, простите, с королевской подстилкой, иначе он погубит Ришем.  Один так и вовсе прокричал славу герцогине Ришемской и ее детям. Их связали и расстреляли. Потом мы все натаскали камней и сбросили тела в море. И уже после этого вернулись в Кейстби к ее светлости.

— Были еще убитые? — скорей, машинально спросил король.