Фавориты Фортуны

– От него так и несет Палатином, – сказал пришелец, которого все больше и больше охватывала подозрительность. – Должно быть, родовитый. Да, у него есть деньги.

– Если и есть, то не при нем, – сказал хозяин раздраженно. – Знаешь, что у них на тех мулах? Книги! Десять больших корзин книг! Говорю тебе – сплошь книги!

Выдержав сражение с ухудшившейся погодой, когда они поднимались на отроги Фисцельских гор, Цезарь и Бургунд наконец прибыли в Нерсы.

Мать Квинта Сертория была вдовой уже больше тридцати лет и выглядела так, словно у нее никогда и не было мужа. Она всегда напоминала Цезарю всеми любимого покойного Скавра, принцепса сената: небольшого роста, вся в морщинах, с очень поредевшими волосами, что необычно для женщины, и красивыми зелеными глазами, не замутненными старостью. Трудно представить себе, что такая кроха сумела родить столь большого человека, как Квинт Серторий.

– У него все хорошо, – сказала она Цезарю, выставляя на старый, но очень чистый стол разные копчености и запасы из кладовой.

Здесь вели деревенский образ жизни. Обедали все за общим столом, сидя на стульях.

– Ему легко удалось стать наместником Ближней Испании, но теперь, когда Сулла заделался диктатором, он ждет больших неприятностей. – Она весело засмеялась. – Ничего, ничего, Квинт Серторий доставит Сулле больше горестей, чем бедный Марий-младший! Он вырос неженкой. Чудесная женщина Юлия. И такая мягкая. А Марий был слишком далеко, когда мальчик нуждался в твердой отцовской руке. У тебя та же история, Цезарь: отец был далеко. Но зато твою мать не назовешь мягкой, правда?

– Правда, Рия, – улыбнулся Цезарь.

– Во всяком случае, Квинту Серторию нравится Испания. Всегда нравилась. Они с Суллой были там, когда много лет назад шпионили среди германцев. У него германская жена и сын в Оске, как он мне сказал. Я рада. Иначе у него не было бы никого.

– Он должен жениться на римлянке, – строго сказал Цезарь.

Рия надтреснуто засмеялась:

– Только не он! Не мой Квинт Серторий! Не любит женщин! Германка получила его, потому что он должен был жениться, чтобы иметь возможность жить в том племени. Нет, он не любит женщин. – Она сложила губы трубочкой и покачала головой. – Да и мужчин не любит.

Некоторое время разговор крутился вокруг Квинта Сертория и его подвигов, но в конце концов Рия выговорилась и перешла к планам Цезаря.

– Я бы с радостью оставила тебя здесь, но слишком хорошо известна наша связь, и ты не первый беглец: мой кузен Марий в свое время прислал ко мне царя вольков-тектосагов – ни больше ни меньше. Его звали Копилла. Очень приятный человек! Довольно цивилизованный для дикаря. Конечно, его задушили в темнице, после того как мой кузен Марий одержал победу. Я смогла скопить кое-какие сбережения, пока несколько лет заботилась о Копилле по просьбе Мария. Кажется, четыре года… Он всегда был щедрым, мой кузен. Заплатил мне целое состояние за ту работу. Да я сделала бы это и даром. Копилла составлял мне компанию… Квинт Серторий не был домоседом. Ему нравится война. – Она пожала плечами, хлопнула себя по коленям и перешла к делу: – Знаю я одну пару, которая живет в горах, на полпути между этим местом и Амитерном. Они будут рады заработку, и ты можешь им довериться. Я дам тебе письмо для них и, когда будешь уходить от меня, скажу, как их найти.

– Завтра, – сказал Цезарь.

Но она покачала головой:

– Не завтра! И не послезавтра. Будет сильная метель, и ты не найдешь дорогу. Ты не сможешь даже понять, где находишься. Германец провалится под лед прежде, чем сообразит, что там вообще есть река! Ты останешься у меня, пока зима не установится.

– Установится?

– Пока не закончатся метели и не грянет настоящий мороз. Тогда можно двигаться в путь без боязни. Лед будет толстым. Трудно на лошадях, но ты доберешься. Пусть германец идет впереди. Копыта его лошади достаточно широки, животное не будет скользить, и твой изящный конь сможет спокойно пройти следом по шершавому льду. Подумать только, привести такого коня сюда, да еще зимой! Ты с ума сошел, Цезарь.

– Моя мать тоже это говорила, – печально сказал Цезарь.

– Она-то умная. Сельские сабины – лошадники. Поэтому твое красивое животное заметят. К счастью, там, куда вы пойдете, некому будет обращать на него внимания. – Рия ухмыльнулась, показав несколько черных зубов. – Но тебе же только восемнадцать. Ты еще поумнеешь.

Следующий день доказал, что Рия была права, говоря о погоде. Снег продолжал сыпать, навалив огромные сугробы. Если бы Цезарь и Бургунд не расчистили снег, уютный каменный дом Рии вскоре был бы совсем занесен, и даже Бургунд не смог бы открыть дверь. Снегопад продолжался еще четыре дня, затем местами начало появляться голубое небо, а воздух сделался значительно холоднее.

– Я люблю, когда приходит зима, – сказала Рия, помогая им утеплять соломой конюшню. – В Риме холодная зима – несчастье, а в эту декаду у нас очень холодные зимы. Но здесь, по крайней мере, она чистая и сухая, как бы холодно ни было.

– Мне нужно двигаться дальше, – сказал Цезарь, подтыкая сено.