Фавориты Фортуны

Спартак раньше никогда не видел галла, не говоря уж о том, чтобы разговаривать с ним. В таком огромном строении, каким была школа Филиппа, между собой общались только преподаватели, ланиста и соученики на одной стадии обучения. Перед боем Спартаку сказали, что этот его первый противник – опытный боец, он провел четырнадцать схваток и пользовался большой популярностью в Капуе, где обычно выступал.

Несколько секунд все шло хорошо, пока Спартак в своем неудобном облачении медленно кругами двигался вокруг галла, держась от него на расстоянии. Глядя на его красивое лицо и тело Геркулеса, некоторые женщины в толпе громко вздыхали и издавали звуки, похожие на поцелуи. Так возникало ядро будущей группы преданных поклонниц Спартака. Но поскольку ланиста не позволял новичкам свиданий с женщинами, пока те не заслужат этого на арене, звуки поцелуев подействовали на Спартака и чуть отвлекли его внимание от галла. Он поднял свой маленький круглый щит немного выше положенного, и галл, метнувшись к нему, словно угорь, мгновенно нанес ему рану в левую ягодицу.

Этого оказалось достаточно. И это был конец галла. Так быстро, что никто в толпе ничего не увидел, Спартак повернулся на левой пятке и опустил свою кривую саблю на шею противника. Клинок вошел глубоко и перерезал позвоночник. Голова галла свесилась на сторону, глаза были полны ужаса, веки то опускались, то поднимались, а губы двигались, словно посылали поцелуй Спартаку. Послышались крики, визг, толпа заволновалась, словно море. Кто потерял сознание, кто убегал, кого рвало.

Спартака увели в бараки.

– Ну все, хватит! – сказал ланиста. – Из тебя никогда, никогда не получится гладиатор!

– Но он ранил меня! – попытался оправдаться Спартак.

Ланиста покачал головой:

– Как такой умный человек может быть таким дураком? Дурак, дурак, дурак! С твоей внешностью, с твоими способностями ты мог бы стать самым знаменитым гладиатором во всей Италии, заработал бы себе денег, мне похвалу, а Луцию Марцию Филиппу – состояние. Но в тебе этого нет, Спартак, потому что ты дурак! Такой умница и такой дурак! Сегодня же ты уедешь отсюда.

– Отсюда? А куда? – все еще сердясь, спросил фракиец. – Я должен отслужить свой срок!

– Ты дослужишь! Но не здесь. У Луция Марция Филиппа есть еще одна школа, не в Капуе, и туда я тебя отошлю. Это уютная небольшая школа – около сотни гладиаторов, около десятка учителей и самый известный в своем деле ланиста, Гней Корнелий Лентул Батиат. Старый варвар Батиат. Он из Иллирии. После меня, Спартак, ты увидишь, что Батиат – это чаша чистого яда.

– Я выживу, – спокойно сказал Спартак. – Мне ничего не остается.

На рассвете следующего дня крытый фургон приехал за Спартаком. Он быстро сел и обнаружил, когда засов с шумом затворил дверцу, что единственным сообщением между ним и внешним миром остались щели между плохо пригнанными досками. Он – пленник, который даже не видел, куда его везут! Пленник! Это было так чуждо и ужасно для римлянина, что к тому времени, когда фургон въехал в очень высокие и грозные ворота гладиаторской школы Гнея Корнелия Лентула Батиата, пленник был в синяках, царапинах и почти без сознания, потому что всю дорогу бился об эти доски.

С тех пор минул год. Его двадцать пятый день рождения прошел в прежней школе, а двадцать шестой – в заведении, которое все обитатели называли Вилла Батиата. Никаких поблажек на Вилле Батиата! Там находилось определенное количество людей, иногда оно чуть менялось, но в регистрационных книгах обычно записывали сто гладиаторов – пятьдесят фракийцев и пятьдесят галлов. Батиат не считал их за людей. Только фракийцы и галлы. Все они прибыли из других школ после какой-нибудь провинности, большей частью связанной с насилием или мятежом. Они жили как рудокопные рабы, разве что на Вилле Батиата их не сковывали цепями и хорошо кормили. Им было удобно спать, и разрешались свидания с женщинами.

Но по существу это было рабство. Каждый знал, что останется на Вилле Батиата до самой смерти, даже если выживет на арене. С возрастом, когда гладиатор уже не мог выступать, он становился наставником или слугой. Этим гладиаторам не платили, интервалы между схватками были так коротки, что раны не успевали заживать, если дела требовали быстроты, – а у Батиата дела всегда шли бойко. Ибо цены в его школе были низкие, и приглашения приходили в основном от местных. Любой, у кого водились деньги и кто хотел почтить усопшего родственника, устроив погребальные игры, мог нанять пару гладиаторов Батиата.