Фавориты Фортуны

Это были очень длинные двадцать пять миль. Он послал двести имевшихся у него всадников-галлов вперед — охранять подступы к мосту между материком и городом, считая свое положение безнадежным, если контестаны отрежут его в этом самом узком месте. На рассвете он на большой скорости вышел из Элиокроки и, не пройдя и пяти миль, наткнулся на дикарей. Построив легион в квадрат, он двинулся по дороге. Люди, идущие внутри квадрата, менялись местами с теми, кто шагал по краям. Будучи пехотинцами, не приученными к генеральным сражениям, контестаны не смогли разбить такой строй. Когда Меммий дошел до моста, он увидел его свободным и благополучно перебрался на противоположную сторону, сохранив свой легион.

Старшего Бальба он послал в Гадес на корабле, пропахшем острой рыбной пастой гарум, столь высоко ценимой поварами во всем мире. Письмо, которое Бальб вез для Метелла Пия, тоже попахивало, но было важным. В нем Меммий объяснял ситуацию, просил о помощи и предупреждал Метелла Пия, что Новый Карфаген не сможет продержаться до зимы, если не будет продовольствия. Младшего Бальба он послал с более опасным поручением — проникнуть в охваченные волнением племена к северу от Нового Карфагена и попытаться добраться до Помпея.

* * *

Помпей покинул окрестности Эмпории в самом начале апреля. Местные консультанты сообщили ему, что к концу апреля вода в реке Ибер спадет и он сможет спокойно перейти ее вброд.

Проблему своих легатов он успешно решил, назначив только пиценов и других италиков, а двумя старшими легатами — Луция Афрания и Марка Петрея. Оба — заслуженные военные, родом из Пицена, они уже много лет служили под штандартами Помпеев. Товарищ Цезаря по Митилене Авл Габиний также был родом из Пицена; Гай Корнелий — не из Корнелиев-патрициев; Децим Лелий не был родственником Лелиев, которые выдвинулись при Сципионе Африканском и Сципионе Эмилиане. В военном отношении все уже доказали свою состоятельность или же подавали надежды. Но в социальном отношении никто из них, кроме разве что Авла Габиния (чей отец и дядя были сенаторами), не мог надеяться на продвижение в Риме без значительной поддержки Помпея.

Все шло очень хорошо. Быстро дойдя до побережья, Помпей и его шесть легионов и полторы тысячи кавалерии фактически достигли Дертозы на северном берегу Ибера, не встретив никакого сопротивления. Но когда Помпей начал переходить Ибер, около двух легионов под командованием Геренния попытались преградить им путь. Они были легко побиты. Грудь Помпея распирало от гордости, и он продолжил путь на юг в хорошем настроении. Не прошел он и нескольких миль, как Геренний вновь появился, на этот раз усиленный двумя легионами Перперны. Но когда солдаты в их авангарде стали падать, они спешно подались на юг.

Разведчики Помпея сработали отлично. Когда он, не останавливаясь, отошел далеко от Ибера, ему сообщили, что Геренний и Перперна укрылись в большом вражеском городе Валентия, почти в ста милях южнее позиций Помпея. Поскольку Валентия находилась на реке Турис, а широкие наносные равнины Туриса были плодородны и интенсивно возделывались, Помпей прибавил шагу. Когда он достиг Сагунта — города возле устья мелководной короткой речки, протекавшей по очень бедной местности, — то узнал от своих верных разведчиков, что сам Серторий находится очень далеко и не может помочь Гереннию и Перперне удержать Валентию. Очевидно, боясь, что Метелл Пий собирается войти в Северную Испанию со стороны истоков Тага, Серторий поставил свою армию в верховьях реки Салон в Сегонтии, где он сможет перехватить Поросенка, когда тот появится из узкой перемычки, отделяющей Таг от Ибера. «Ловко, — самодовольно подумал Помпей, — но тебе, Серторий, лучше бы быть близко от Геренния и Перперны, чтобы прийти к ним на помощь!»

Была середина мая, и Помпей почувствовал, каким невыносимо жарким может быть длинное лето в Испании. Он также узнал, сколько воды могут выпить его люди за один короткий день и как быстро они могут уничтожить продовольственные запасы. Поскольку до урожая оставалось еще несколько месяцев, города, через которые он проходил, покинув Ибер, не могли снабдить их зерном в достаточном количестве. Эта местность, которая выглядела такой богатой на картах и со слов консультантов, не была Италией. Помпей всегда считал Адриатическое побережье бедным и малонаселенным, но те края были куда красивее и многолюднее по сравнению с побережьем Восточной Испании.

Считая себя лояльным к Риму, Сагунт тем не менее не смог дать ему зерна. Пираты опустошили его зернохранилища, горожане голодали. Таким образом, Валентия и равнины Туриса помахали Помпею ручкой. Помпей снял лагерь и ушел.