Фавориты Фортуны

Поскольку этот большой и независимый остров, ближайший к провинции Азия, был центром пересечения морских путей в восточной части Средиземного моря, его постоянно снабжали новостями и слухами, так что любой ученик из Рима не чувствовал себя отрезанным от родного города и был неплохо осведомлен о событиях в любой части римской империи. Таким образом, вскоре Цезарь узнал о письме Помпея в Сенат и о реакции Сената, и в том числе о том, что старшим консулом был назначен Лукулл. И еще ему сообщили, что в начале марта старший консул прошлого года Луций Октавий умер в Тарсе вскоре после прибытия в Киликию в качестве губернатора. Еще рано было ожидать решения Сената о его замене. Завещанный дар Вифинии очень понравился всем в Риме, от высших слоев до низших. Но, как Цезарь узнал на Родосе, не все хотели, чтобы эта новая земля стала частью провинции Азия. Спор еще не был окончен, но, несмотря на это, Юнку приказали ускорить официальное оформление ввода Вифинии в состав империи. И Лукулл, и Марк Котта, теперь консулы, хотели сделать Вифинию отдельной провинцией со своим губернатором, а Марк Котта жаждал получить этот пост на будущий год.

Однако больший интерес для родосцев представляли местные новости. Для них было важнее, что происходит в Понте и Каппадокии, нежели в Риме или Испании. Говорили, что после вторжения царя Тиграна в Каппадокию четыре года назад ни одного жителя не оставили в Эзебии Мазаке, так много людей царь вывез, чтобы заселить Тигранокерт. Каппадокийский царь, который при встрече не произвел на Цезаря впечатления, жил в ссылке в Александрии со времени вторжения, объясняя свой выбор места проживания тем, что Тарс слишком близок к Тиграну, а Рим слишком дорог для его кошелька.

Бродило много слухов насчет того, что царь Митридат занят мобилизацией новой, большой армии. Он страшно разозлился, когда до него дошла новость о том, что Вифиния завещана Риму. Но никто не знал подробностей, а Митридат очень недурно чувствовал себя в своих границах.

Марк Юний Юнк тоже внес свою лепту в общий хор слухов. О нем говорили, что он занимается вымогательством у некоторых наиболее важных римских граждан, проживающих в Вифинии, — особенно тех, кто обитает в Гераклее на Эвксине, и что в Сенат Рима были посланы официальные жалобы, утверждающие, что Юнк грабит страну, лишая ее величайших сокровищ.

Затем в начале июня всю провинцию Азия потрясло одно известие. Царь Митридат на марше! Он прошел по Пафлагонии и достиг Гераклеи, как раз на границе с Вифинией. В Рим полетела весть, что царь Понта намерен забрать Вифинию себе. Кровь, происхождение и географическая близость — все говорит в пользу того, что Вифиния принадлежит Понту, а не Риму, и царь Митридат не будет спокоен, пока Рим владеет Вифинией. Но в Гераклее огромная понтийская орда остановилась. Как всегда, послав вызов Риму, Митридат внезапно передумал и залег, ожидая, что предпримет Рим.

Марк Юний Юнк и Квинт Помпей («Вифинский») быстро вернулись в Пергам, где в основном строчили длинные отчеты Сенату и почти не пытались подготовить провинцию Азия для очередной войны с царем Понта. Из-за смерти Луция Октавия Киликия осталась без губернатора, и два легиона, расквартированные в Тарсе, не поспешили на помощь провинции Азия, а Юнк не позвал их. Те два легиона из бывших людей Фимбрии, которые находились в Эфесе и Сардах, были отозваны в Пергам и там и остались. Говорили, что Юнк намерен защищать свою шкуру, а отнюдь не Вифинию.

На Родосе Цезарь слышал все это, но в Пергам не поехал. Кажется, его больше волновали разговоры о том, что провинция Азия больше не хочет иметь никаких отношений с Митридатом, но и сражаться с ним не намерена — если только римский губернатор не издаст строгий приказ. А римский губернатор молчал. В квинктилий начнут собирать урожай в южной части провинции, а к секстилию урожай созреет и в северной. Но Юнк ничего не делал. Он и пальцем не пошевелил, чтобы запастись зерном на случай войны.

В секстилий пришло известие: Сенат поручил обоим консулам, Лукуллу и Марку Котте, вести дела с Митридатом. И вдруг Вифиния превратилась в отдельную провинцию с Марком Коттой в качестве губернатора, а Киликия отошла к Лукуллу. Никто не мог сказать, какая судьба ждет провинцию Азия, когда ее губернатор — лишь претор между нынешними двумя консулами. Обойденный Лукуллом и Марком Коттой, Юнк будет делать то, что ему скажут. Но Юнк не был человеком Лукулла. Он не был ни эффективным, ни безупречным деятелем. Для Юнка все складывалось плохо.

Вскоре Цезарь получил письмо от брата Лукулла, Варрона Лукулла.