Фавориты Фортуны

Путешествие длилось четыре дня — Книд, Минд, Бранхиды, Приена в устье реки Меандр. Никогда так не радовался Цезарь, плывя по морю на быстроходном беспалубном корабле с пятьюдесятью гребцами, опускающими весла в воду в такт барабанных ударов. Грудь и плечи гребцов были хорошо развиты многолетней греблей. Имелась еще и вторая команда гребцов. Они сменяли друг друга, не дожидаясь, когда устанут. Во время отдыха каждая команда ела и пила досыта.

Они достигли Приены на четвертый день. Было еще рано, и Цезарю удалось найти этнарха, который носил эфиопское имя Мемнон.

— Думаю, ты уже не будешь этнархом после того, как Митридата выгонят из провинции Азия, если только ты симпатизировал ему, — сказал Цезарь, отбросив всякие любезности. — Поэтому я должен тебя спросить: тебе нравится идея еще одного срока при Митридате?

Мемнона передернуло.

— Нет, Цезарь!

— Хорошо. В таком случае, Мемнон, я многого от тебя потребую, и в кратчайший срок.

— Я постараюсь. Что тебе нужно?

— Созови гарнизонную армию Приены и пошли людей в каждый город и общину, от Галикарнаса до Сард, чтобы там собрали народное ополчение. Мне нужно как можно больше людей и как можно быстрее. Четыре легиона, и каждый со своим командиром. Пунктом сбора будет Магнесия-на-Меандре на восьмой день, считая с сегодняшнего.

Мемнон просиял:

— Наконец-то губернатор начал действовать!

— Да, конечно, — согласился Цезарь. — Он назначил меня командующим гарнизонными армиями провинции Азия, но, к сожалению, из своего штата он больше никого не может выделить. Это значит, Мемнон, что провинция Азия вынуждена будет защищать себя сама. Нечего сидеть на месте и позволять римским легионам завоевывать всю славу.

— Не дождутся! — воскликнул Мемнон, воинственно сверкнув глазами.

— Я тоже так думаю. Хорошую местную гарнизонную армию, обученную по-римски и с римским вооружением, сильно недооценивают. Но после нашего ополчения, я уверен, все изменится.

— С кем мы сражаемся? — спросил Мемнон.

— С понтийским военачальником по имени Эвмах и испанским ренегатом по имени Марк Марий — он, кстати, вовсе не родственник моему дяде, великому Гаю Марию! — солгал Цезарь, который хотел, чтобы его войско сражалось уверенно, не страшась великого имени Мария.

Итак, Мемнон отбыл, чтобы организовать сбор гарнизонов провинции Азия, даже не спросив официального подтверждения полномочий Цезаря. Он даже не задумался: действительно ли Цезарь говорит ему правду. Когда Цезарь что-то требовал сделать немедленно, никто и не думал ни о чем его спрашивать.

В ту ночь после возвращения в свои комнаты в доме Мемнона Цезарь переговорил с Бургундом.

— Тебе не нужно оставаться со мной в этой кампании, старый друг, — сказал он. — И нечего протестовать, убеждая меня в том, что Кардикса перестанет с тобой разговаривать, если ты не будешь околачиваться рядом, чтобы защитить меня. Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что более важное. Поезжай в Анкиру и повидайся там с Деиотаром.

— Это галатийский вождь, — кивнул Бургунд. — Я помню его.

— И он должен тебя помнить. Даже среди галлов Галатии нет таких крупных людей, как ты. Я уверен, он знает о передвижениях Эвмаха и Марка Мария больше, чем я. Но я посылаю тебя не для того, чтобы предупредить его. Я хочу, чтобы ты сказал ему, что я организую армию из гарнизонов провинции Азия и попытаюсь заманить понтийское войско к низовьям Меандра. Где-нибудь ниже по течению Меандра я надеюсь устроить им западню и разбить. Если я это сделаю, они отступят во Фригию, не успев перестроиться, чтобы потом вновь вернуться. Ты скажешь Деиотару, что у него никогда больше не будет лучшей возможности выгнать понтийский сброд. Пусть он их поймает во Фригии, пока они там переформировываются. Другими словами, скажи ему, что он будет действовать вместе со мной. Если я в провинции Азия, а он во Фригии хорошо выполним нашу работу, тогда в этом году ни в провинцию Азия, ни в Галатию уже никто не вторгнется.

— И как мне путешествовать, Цезарь? Я хочу сказать, в каком обличье?

— Я думаю, ты должен выглядеть как бог войны, Бургунд. Надень золотые доспехи, которые дал тебе Гай Марий, вставь в гребень твоего шлема самые большие пурпурные перья, какие сможешь найти на рыночной площади, и распевай какую-нибудь грозную германскую песню. Ори как можно громче. Если ты встретишь понтийских солдат, иди прямо сквозь них, словно их нет. Ты со своим несейским конем будешь воплощением ужаса для этих солдат.

— А после того как я увижусь с Деиотаром?

— Возвращайся ко мне, двигаясь по берегу Меандра.

* * *