Фавориты императорского двора. От Василия Голицына до Матильды Кшесинской

И правда, редкий историк находит для Бирона теплые слова. Нередко вместе с Бироном они бранили и Анну. Выдающийся русский историк В. О. Ключевский говорил на своих лекциях: «Это царствование — одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее темное пятно на ней — сама императрица. Рослая и тучная, с лицом более мужским, чем женским, черствая по природе и еще более очерствевшая при раннем вдовстве среди дипломатических козней и придворных приключений в Курляндии, где ею помыкали, как русско-прусско-польской игрушкой, она, имея уже 37 лет, привезла в Москву злой и малообразованный ум с ожесточенной жаждой запоздалых удовольствий и грубых развлечений. Выбравшись случайно из бедной митавской трущобы на широкий простор безотчетной русской власти, она отдалась празднествам и увеселениям, поражавшим иноземных наблюдателей мотовской роскошью и безвкусием. В ежедневном обиходе она не могла обойтись без шутих-трещоток, которых разыскивала чуть не по всем углам Империи: они своей неумолкаемой болтовней угомоняли в ней едкое чувство одиночества, отчуждения от своего Отечества, где она должна всего опасаться; большим удовольствием для нее было унизить человека, полюбоваться его унижением, потешиться над его промахом, хотя она и сама однажды повелела составить Св[ященный] Синод в числе 11 членов из двух равных половин — великороссийской и малороссийской. Не доверяя русским, Анна поставила на страже своей безопасности кучу иноземцев, навезенных из Митавы и из разных немецких углов. Немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении!».

В этом осуждении единодушны историки не только XIX, но и XX века. Сергей Германович Пушкарев, американский историк российского происхождения, автор «Обзора русской истории» 1953 года издания, «отделывается от Анны и от Бирона заодно» одним абзацем. «Новая императрица, грубая, необразованная, лишенная высших интересов и чувства долга, мало интересовалась государственными делами, отдала управление страной в руки окружающей ее кучки немцев, среди которых первое место занимал обер-камерген Яган Эрнст фон Бирон, ее фаворит, сын придворного конюха герцога Курляндского, превратившийся по милости Анны в „сиятельного графа“, а потом в „светлейшего князя Курляндского“, за него держались братья Левенвольды, а в компании с ними правили Россией двое сотрудников Петра — Остерман и Миних. Немцы, преимущественно остзейские, заняли множество должностей в дипломатии и в армии, а русские вельможи, особенно из старой знати, не только были отодвинуты на задний план, но подверглись прямым жестоким гонениям. Казни, ссылки или заключения в крепости постигли князей Долгоруких и Голицыных, казнен был среди других и кабинет-министр А. П. Волынский, осмелившийся критиковать всемогущих немцев. Канцелярия тайных розыскных дел (заменившая мрачной памяти Преображенский приказ, упраздненный при Петре II) „работала“ вовсю, по подозрениям и по доносам хватала, пытала, казнила и ссылала людей, которые осмеливались выражать недовольство правлением Бирона и его приспешников. В это время сама императрица развлекалась роскошными праздниками и забавами (вроде знаменитого Ледяного дома, построенного в 1740 году для празднования свадьбы придворного шута). На устройство этих праздников и на подарки любимцам Анна щедрой рукой тратила казенные деньги, которые собирали с крестьян при помощи военных экзекуций».

Не больше симпатизировали Анне Иоанновне и Бирону и советские историки. Да и некоторые современные учебники почти слово в слово повторяют характеристику Пушкарева.

Меж тем другие историки считают, что картина была немного сложнее.

Среди немцев, «захвативших власть», при Анне оставались и «птенцы гнезда Петрова». Великий реформатор любил немцев только немногим меньше, чем голландцев, и высоко ценил их деловые качества, а его, кажется, никто не упрекал в недостатке патриотизма. И оба «петровских немца», Миних и Остерман, вовсе не были «лишними людьми», бесполезными для России.

Якоб Бурхард Миних

Якоб Бурхард Миних — сын инженера, смотрителя плотин в герцогстве Ольденбургском, получившего за свою службу дворянство от датского короля. Бурхард Кристоф, желая продолжить дело отца, обучался математике, фортификации и иностранным языкам. Затем, в возрасте 18 лет, поступил в гессен-дармштадтскую армию, участвовал в боях, но уже через год получил место главного инженера Ост-Фрисландского княжества. Однако вскоре снова вернулся в действующую армию, был ранен, попал в плен, возвратился на родину, где принимал участие в строительстве гидротехнических сооружений в ландграфстве Гессенском. Через несколько лет он снова идет на войну, на этот раз в польско-саксонскую армию, но, не поладив с начальством, решает поискать себе другое место. В 1710 году 27-летний Миних присылает Петру I свой трактат о фортификации, и в 1721 году Петр приглашает его приехать в новую столицу.