Федор Достоевский. Единство личной жизни и творчества автора гениальных романов-трагедий [litres]

«Идею» Алеши автор конкретизирует; он вводит своего простодушного героя в кружок идеалистов-утопистов, напоминающий кружок Петрашевского. В наивной болтовне Алеши – злая пародия на людей 40-х гг. Он знакомится с двумя родственниками «восторженной девушки» Кати – Левинькой и Боренькой. Один – студент, другой – просто молодой человек. У них кружок: студенты, офицеры, художники, один писатель; собираются по средам. «Это все молодежь свежая, – рассказывает Алеша. – Все они с пламенной любовью ко всему человечеству. Все мы говорим о нашем настоящем, будущем, о науках, о литературе, и говорим так хорошо, так прямо и просто… А еще называют нас утопистами… Мы говорим вообще обо всем, что ведет к прогрессу, к гуманности, к любви, все это говорится по поводу современных вопросов. Говорим о гласности, о начинающихся реформах, о любви к человечеству, о современных деятелях… И потому мы все, под руководством Безмыгина, дали себе слово действовать честно и прямо всю жизнь… Я восторгаюсь высокими идеями. Пусть они ошибочны, но основание их свято».

А. Бем указал на то, что Левинька и Боренька попали в роман Достоевского из «Горя от ума» (Левон и Боренька). Они перенесены из английского клуба в кружок Петрашевского. Алеша играет роль Репетилова.

«Добрый» мальчик беспомощно мечется между двумя любовями. Кончает он тем, что уезжает с Катей в деревню, уверяя Наташу, что он без нее умрет. Он мучает и мучается, грешит и кается, плачет и начинает снова.

Образ Алеши сложен. В социальном плане это беспочвенный аристократ, жертва дурной наследственности и развращенной среды. Отсюда его вечное несовершеннолетие, ребячество, оторванность от действительности. В психологическом плане это идеалист-утопист в духе Петрашевского, поклонник всего «высокого и прекрасного». В нравственном – воплощенное бессилие естественного добра, человек без характера, без воли и без личности. «Доброе сердце» не удерживает Алешу от растраты, измен, обмана, даже предательства; несмотря на всю свою чувствительность, он самый неистовый эгоист.

В лице Алеши Достоевский казнит свое «невинное» прекраснодушие 40-х гг. После опыта каторги оно представляется ему сплошным легкомыслием – хлестаковщиной и репетиловщиной.

Еще более пародийно изображение романтической героини, матери Нелли. Рассказ о несчастьях оскорбленной и покинутой князем девушки вложен в уста добровольного сыщика Маслобоева. Князь увез дочь Смита в Париж, ограбил ее и бросил. У нее был жених-немец, который остался верен ей в несчастии. Маслобоев говорит о нем: «У этой красавицы был влюбленный в нее идеальный человек, братец Шиллеру, поэт, в то же время купец, молодой мечтатель, одним словом, вполне немец, Феферкухен какой-то». Для немца-идеалиста выбираются самые комические фамилии: из Феферкухена он превращается в Фрауенмильха, потом в Фейербаха и, наконец, в Брудершафта. «За нею в Париж потащился и Фрауенмильх… Та все плакала, а Феферкухен хныкал, и много лет таким образом прошло…» У нее в руках было письменное обязательство князя, но она была столь «возвышенным» существом, что вместо «практического применения к делу закона» ограничилась «возвышенным и благородным презрением» к соблазнителю. «Брудершафт тоже ободрял ее и не рассуждал: Шиллера читали.

Наконец, Брудершафт отчего-то скиснул и умер». Маслобоев насмешливо характеризует романтическую героиню: «Смитиха была сама по себе безумнейшая и сумасброднейшая женщина в мире… Ведь это романтизм, все это – надзвездные глупости в самом диком и сумасшедшем размере. Возьми одно: с самого начала она мечтала только о чем-то вроде неба на земле и об ангелах, влюбилась беззаветно, поверила безгранично, и я уверен, с ума сошла потом не оттого, что в нем обманулась, что он способен был ее обмануть и бросить; а оттого, что ее ангел превратился в грязь, оплевал и унизил ее. Ее романтическая

и безумная душа не вынесла такого превращения».

С каким восторгом разрушения издевается автор над прежней святыней! С каким злобным отчаянием говорит о своей заветной мечте – свести небо на землю, устроить земной рай!

«Возвышенные» чувства «Смитихи» привели к тому, что она не только погибла сама, но и погубила свою дочь Нелли.

«Наивный романтизм» «добрейшего» Николая Сергеевича Ихменева – причина его разорения и позора. Он принадлежит к тем людям, которые, «если уж полюбят кого (иногда Бог знает за что), то отдаются ему всей душой, простирая иногда свою привязанность до комического». Он полюбил князя и не мог простить ему обиды; затеял тяжбу и проиграл ее, проклял Наташу и простил. Он ничего не понимает в действительности, «переходит от сомнения к полной восторженной вере», это взрослый ребенок, беспомощный и безвольный. Вместо мужественного действия – одно смешное фантазирование.