Фейсконтроль на главную роль

   – Петлякову, – лучезарно улыбнулась я.

   – Ее нет.

   – Обидно! Я приду завтра.

   – Не утруждайтесь, – буркнула Зоя. – Она уволилась.

   – Давно?

   – Ну… меньше недели прошло.

   – Точно Алла больше у вас не работает?

   Зоя спросила.

   – Вас как зовут?

   – Даша.

   – Ох, не за маникюром вы сюда пришли!

   – Верно, – признала я.

   Администратор откинулась в кресле.

   – Вас Нина на разведку прислала?

   – Вы о чем?

   Зоя поманила меня пальцем.

   – Идите сюда, в комнату отдыха.

   Я последовала за ней. В небольшом квадратном помещении пил за столом кофе крашеный блондин неопределенного возраста.

   – Стасик, – окликнула его Зоя.

   Мастер оторвал взгляд от чашки.

   – Краска? Уже лечу!

   – Подожди. Она от Лаврентьевой, – сообщила Зоя, кивнув в мою сторону, – ее близкая подруга, звать Дашей, пришла на разведку. Объясни ей про Петлякову!

   Стасик встал.

   – Хотите кофе?

   – Спасибо, с удовольствием, – произнесла я заведомую неправду (очень не люблю растворимые напитки, а любезный Стасик наслаждался «амброзией» из гранул).

   – Нина вам и правда подруга? – кокетливо спросил парикмахер, ставя передо мной пол-литровую кружку, до краев наполненную напитком.

   – Да, – кивнула я, – старинная, мы знакомы много лет, наши дети ходили в один садик.

   Стасик сел на стул.

   – Нина у меня пять лет обслуживается, я знаю ее волосы, как свои, – зачастил он. – Приятная дама, умная, веселая, хорошие чаевые дает, а если опаздывает, всегда позвонит, предупредит.

   – Золотая клиентка!

   – Да, верно подмечено. И таких немного, – подчеркнул Стасик. – В последний год я заметил неладное. Нет, Нина выглядела как обычно, всегда с улыбкой на лице, но я видел – это маска, моя лучшая клиентка в депресняке прямо-таки тонет.

   – Как вы ухитрились поставить диагноз, если Нина выглядела нормально?

   – Волосы! Они все расскажут! Настоящий мастер меня поймет, другим, наверное, странно слышать: человек еще не ощутил недомогания, а прическа не укладывается, – пустился в объяснения Стасик. – Я почище томографа диагноз ставить научился. Вот, скажем, у кого-то с сердцем беда. Тогда волосы такие становятся: в общем, словно солому чешешь. На словах мне трудно объяснить. Ну-ка, позвольте…

   Я не успела ничего сказать, как Стасик запустил руку в мою шевелюру.

   – Порядок, – с радостью заявил он. – Только: небось мигренью маетесь?

   – Случается. А как вы узнали?

   – Говорю же, по волосам. Если голова часто болит, они тонкие, но густые. И стрижка у вас… мда… Хотите поправлю? Тут работы на полчаса.

   – С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, но позднее. Значит, вы определили у Нины депрессию?

   – Да. Пряди сухие-сухие, словно песок под пальцами, – вздохнул Стасик. – В таком случае никакие маски не помогут, изнутри беда идет. Я решил, что у Нины на работе напряг. А потом девки зашептались, вроде Алка с Лаврентьевым роман крутит. Но я не особо их слушал. Потом Эрик прикатил и спрашивает: «Стасик, нет ли у тебя оттеночного шампуня, легкого? Хочу скдину прикрыть». Тут меня и стукнуло: не зря девки болтают. Короче, подошел я к Петляковой и прямо сказал: «Алка, ты сука! Оставь Эрика в покое, у него семья, не влезай».

   – Наверное, она на вас обозлилась, – предположила я, – зашипела кошкой.

   – Ну фордыбачить она побоялась, – улыбнулся Стасик, – это мой салон, Алка тут на зарплате.

   – Я думала, вы просто стилист.

   – Так оно и есть, я люблю с людьми работать, – закивал мастер, – но и в бизнесе человек не последний. Одним словом, я ее перед выбором поставил: либо Эрик, либо работа. Не желаю клиентов терять, мне не нужны разговоры, что у Стаса Немоляева в салоне проститутки стоят, которые мужиков у жен уводят. Сомнительная слава для заведения.

   – И что она решила?

   – Сопли пустила, пообещала к Эрику ближе, чем на десять метров, не подходить. Я свои меры принял – перевел ее в другую смену, чтобы Лаврентьев с ней не сталкивался, а к Эрику приставил Фирку. Она хорошо маникюр-педикюр делает, но внешне страшная.

   – Следовательно, прошла любовь, завяли помидоры?

   – Ха! Неделю назад понесло меня в ЦУМ, хотел ботинки купить. Брожу по залу, вдруг слышу знакомый голос. Поворачиваюсь – Алка! А с ней Эрик! Я за стенд спрятался и все увидел: как они ворковали, как Лаврентьев своей карточкой ей шпильки оплатил. Стерва! Ну ладно, думаю, погоди у меня. Приперла она, краса золотая, на службу, я ее в кабинет позвал – бумагу на стол, ручку в лапы, пиши заяву об уходе и вали с дымом. Один раз не послушала, второго не предоставится. Уж как она ревела! Но я кремень. Репутация салона для меня превыше всего.

   – Алла ушла?

   – Именно. Однако напакостила напоследок.

   – Что же она сделала?

   – Ой, эти мне бабы: – возмутился Стасик. – Есть много способов отомстить элегантно, красиво, с выдумкой. А она заперла в своем шкафчике вонючие тряпки. Думала, мы не поймем, откуда запашок. Ума не хватило сообразить: новая маникюрша придет, ей шкафчик передадут. Откроет и найдет икебану. И уж совсем низко ключ уносить. Пришлось замок ломать. Вот вам вся Алка, как на ладони, – крыса! И где она то дерьмо нарыла? На помойке, наверно. И парик там же нашла.

   Глава 29

   – Парик? – переспросила я.

   Стасик допил кофе.