Фехтовальщица (СИ)

— Свидетелей по делу о налете и без него достаточно. Рони Лукре показал на вас. Его слова подтвердил епископ Реймский.

— Епископ не умер?

— Не умер. Ему повезло. Он лишился чувств, когда отсекли голову госпоже де Рошаль.

— Хм, его брат был покрепче, — усмехнулась фехтовальщица. — А Габриэль? Девочка? Она жива?

— Жива. Она спряталась в конюшне.

Женька с облегчением вздохнула.

— Да, я участвовала в налете на дом де Рошалей, сударь, — сказала она, — но я убила только Веселого Жана. Он набросился на Габриэль, чуть не придушил ее.

— Расскажите об этом подробнее, но начните с того, как вы оказались у Герцога.

Фехтовальщица рассказала, как бежала из прачечной, как попала к бандитам и каким образом вошла в число участников налета.

— Да-а, дело вязкое, сударыня, — покачал головой Серсо. — Потрудиться придется. А что у вас там за история с Жозефиной де Лиль? Марени настаивает на вашей причастности к заговору де Монжа. Ваш муж рассказал мне, что вы помогали некому человеку спасти честь его брата, а после этот человек организовал нападение на полицейский экипаж.

— Да, так и было.

— В таком случае вам лучше будет назвать людей, которые замешаны в этом деле.

Женьке показалось, будто кто-то коснулся ее затылка ледяной ладонью.

— Я не смогу это сделать, сударь.

— Сможете, когда вам на ногу наденут «испанский сапог» или применят испытание водой, только тогда будет поздно и эти запоздалые показания уже ничему не помогут.

— Здесь будут применять пытки к беременной женщине?

— Будут, если это необходимо для безопасности государства.

— А там знают, что я беременна?

— Да, ваш муж говорил с королем. Его величество был милостив и дал распоряжение в ходе процесса не повредить ребенка.

Женьке стало тяжело дышать, но она держалась.

— Если хотите, скажите имена ваших друзей мне, — предложил Серсо. — Я передам, что дело зашло далеко, и они скроются.

Но девушка не стала называть имена даже адвокату, надеясь, что все, кто замешан в деле Жозефины, узнав об аресте Жанны де Бежар, сами догадаются скрыться. «Де Ларме, наверняка, медлить не будет, — решила она. — Он прихватит с собой де Барту. Герцогиня, если не глупая, тоже уедет, а вот де Белар…» Насчет де Белара фехтовальщица сильно сомневалась. Она сама не знала, что порождало в ней подобные сомнения, его слишком благородные поступки или лицо, похожее на лик Иисуса, но интуитивно девушка чувствовала, что он может отказаться бежать, ориентируясь на какие-то свои внутренние законы, как отказался бежать Иисус, зная, что его ожидает предательство и Голгофа.

— Еще вот что, — почесал нос Серсо. — Что там у вас было в Булонже?

— Что в Булонже? — очнулась от тревожных мыслей фехтовальщица.

— В ваших «Записках» упоминается о каком-то предложении короля. За ваше согласие на некую службу, о сути которой вы не пишите, он обещал закрыть дело де Жуа и после вытащить вас из Бастилии.

— Да, обещал.

— Хм, весьма щекотливая ситуация.

— Чем?

— Вы уличаете короля в торговле правосудием. Боюсь, что дело де Жуа будет возобновлено, так как королю придется, хоть и формально, но восстановить свою репутацию.

— Я не хотела уличить короля, мне нужно было объяснить, почему пришлось бежать из Парижа. Я не могла упоминать в записках о деле Жозефины.

— А что за предложение вы получили от короля? Это до сих пор тайна?

— Король предложил мне быть наемной убийцей на службе у государства.

Серсо присвистнул.

— Вот как?

— Это была идея Ришелье. Я не стала об этом писать, потому что… потому что…

— Почему?

— Король сказал, что мне следует молчать об этом.

— А, может быть, вы не писали об этом, потому что решили, что когда-нибудь согласитесь на такое предложение?

— Вы… я… а какое это имеет отношение к моему делу, сударь?

— Пока никакого. Это дело вашего личного выбора, но раз репутацию короля вы уже пошатнули, неплохо было бы развить эту тему дальше. Противники Ришелье, а их довольно много в Париже, будут вам благодарны. У вас прибавится сторонников в обществе, а, значит, и в зале суда, что очень полезно в вашем положении.

— Публика в зале может оказать влияние на решение суда?

— Вполне. Это дело перестало быть частным. Вашей казни продолжает требовать герцог де Невер. К нему присоединился брат графа д’Ольсино епископ Рейсмский и большинство знатных семей Парижа. Это попахивает новым мятежом, что очень не выгодно королю. Скоро начнется новый поход на протестантов, и ему нужна поддержка общества, а не его возмущение.

— Тогда меня наверняка казнят!

— Возмущение можно поднять и с другой стороны, поэтому нам так нужны сторонники. Необходимо как-то затронуть этот вопрос о вашей несостоявшейся службе в роли государственного убийцы. Жаль, что он впрямую не касается ни одного из ваших дел, кроме разве что, дела де Жуа. Ну-ка, расскажите еще раз, как это все произошло?

Дело о предложении короля действительно было щекотливым. Вести честный бой, имея такие карты, становилось все трудней, но в желании победить любой ценой фехтовальщица уже не чувствовала себя обязанной воздерживаться от грубых приемов и щадить своего коронованного противника.