Фехтовальщица (СИ)

Кристоф рассказал о своей цели и о том, как все происходило.

— Герцогиня де Шальон, у к-которой вы находились, тоже знала о вашей вылазке? — спросил король.

— Да.

— И о том, что вы собирались совершить нападение на экипаж господина Марени?.. Говорите, не стесняйтесь. Вы же знаете, что г-герцогиня вчера неожиданно уехала из г-города, как и ваши сбежавшие п-подельники. Это вы предупредили ее?

— Да. Она знала о нападении, государь.

— П-превосходно!

— Я уверен, что госпожа де Шальон тоже была связана с заговорщиками, ваше величество! — воскликнул Марени. — Нужно спросить этого мушкетера получше! Явно, он сказал еще не все!

– Успокойтесь, сударь! А вы уведите господина де Белара, де Панд! Выйдите все. Я хочу п — поговорить с маркизой де Шале наедине.

Все вышли, как это было когда-то в приемной Лувра. Как и там, король тоже заговорил не сразу, а сначала задумчиво прошелся в узком пространстве тесного помещения.

— … Жаль, — остановившись, вздохнул Людовик. — Де Белар поторопился. Я мог бы вытащить его, он п — прекрасный солдат. Почему вы не сказали мне обо всем этом раньше, сударыня?

— Как я могла о таком сказать, ваше величество?

— Да-да, досадно.

— А разве сейчас ничего нельзя сделать?

— Его п-признание запротоколировано. Мое вмешательство может скомпрометировать меня.

— Почему он не бежал? Остальные ведь тоже давали присягу!

— Господин де Белар — особенный человек, сударыня. По-моему, он даже слишком хорош для нашего распущенного мира.

Женька понимала и другое, — королевский солдат спас ее не только от боли в пыточной.

— Помогите де Белару, ваше величество, а я… я назову вам имена помощников де Монжа. Это очень важные имена, государь!

— Хотите п-продать мне их жизнь за жизнь моего мушкетера?

— Да.

— Это бессмысленно.

— Почему?

— П-потому что, во-первых, я и так могу узнать у вас эти имена в пыточной, а во-вторых, я уже знаю их.

— Знаете? Откуда?

— Из дневника Жозефины де Лиль. Мне п-продал его герцог Вандом. Сейчас он находится в своем загородном поместье, откуда я запретил ему выезжать до моего приказа. Мой брат Гастон сидит под домашним арестом, Конде под наблюдением, остальные, более мелкие сошки, четвертованы.

— … Четвертованы?

— Да, без лишнего шума, по-домашнему, чтобы в очередной раз не выносить сор из избы. Теперь скажите, откуда вам известны эти имена?

— Из того же дневника… Это я продала его Вандому. Мне нужны были деньги, чтобы платить за фехтование…

— Ну, вот вы и заплатили. Кто вам дал этот дневник?

— Никто. Я взяла его у господина де Белара. Он нашел эту тетрадь в доме Жозефины.

— Взяли? Т-то есть, украли?

— Да.

— Над этим всем можно было бы хорошо п — посмеяться, сударыня, если бы не было так г-грустно. Вы не находите?

— … Моя судьба уже тоже решена, ваше величество? — опустила голову фехтовальщица.

— Де Неверы, епископ Реймса и общественность Парижа продолжают требовать смертного приговора.

— Они и раньше требовали.

— Да, но вы опрометчиво написали в ваших «Записках» о моей помощи, которую я предлагал вам в Бастилии. Де Невер теперь настаивает в случае вашей казни на предъявлении тела. К сожалению, многие знают вас в лицо. Вы все испортили, сударыня, а могли бы согласиться уничтожить п-парочку моих врагов в Ла-Рошели и жить сейчас безбедно. Вместо этого вы убиваете какого-то убогого бандита по приказу другого такого же бандита… Это ли не г-глупость?

— Веселый Жан был мерзким, как и д’Ольсино. Я не могла иначе!

— Да, но теперь иначе не могу я. П-процесс начнется в понедельник.

— Он будет открытым?

— Сделать его закрытым уже невозможно. Нужно отдать вам должное — ваши «Записки фехтовальщицы» написаны весьма бойко. Требуют сделать процесс открытым и де Неверы.

— Я не хотела вас задеть, ваше величество.

— К сожалению, вы задели не меня, а королевское п-правосудие. Вы указали на то, что им возможно манипулировать.

— Разве это не так?

— Так. Но теперь, чтобы доказать обратное, я не смогу п-помочь господину де Белару, сударыня.

В вышедших «Записках» действительно было много того, что могло повредить фехтовальщице на процессе, как тот бумеранг, который она, не глядя запустила. Он сразил цель, но теперь неминуемо возвращался к ней самой. Все зависело сейчас только от того, насколько она будет ловкой и сумеет уклониться или поймать его.

В надежде спасти де Белара Женька обратилась к Серсо, но он только пожал плечами.

— Господин де Шале нанял меня защищать вас, а не господина де Белара, впрочем, поговорите с ним сами.

Женька поговорила, но, как и предполагала, де Шале только разозлился.

— Ты еще попроси о том бандите, с которым жила на нашей столичной помойке! Знать не хочу ни о каком де Беларе! Надеюсь, что с его казнью мешкать не будут!

— Ты жестокий!

— А ты?

— Но он спас меня!

— Ты, наверное, была влюблена в него? Ты влюблена в него и сейчас!

— Если король не спасет де Белара, — твердо сказала Женька, — я расскажу о том, что меня заставляли сделать в Ла-Рошели!

— А что тебя заставляли сделать?

— Король хотел, чтобы я прикончила двух протестантских пасторов!