Феномен ДБ

Про «серую слизь» и последствия 90-х поговорим потом, а здесь считаю важным зафиксировать разочарование Быкова в том, что случилось после развала Советского Союза.

Глава 13. Политика – это свойство

Ну вот, с СССР покончили, лихие 90-е осудили, теперь пора перейти к исследованию политических взглядов Быкова в последние годы. Тут всё настолько перепутано, что разделить воззрения Дмитрия Львовича, придерживаясь определённой хронологии, не представляется возможным. Так что вслед за 2009-м годом может следовать 2013-й, а затем совсем наоборот. Поэтому и глава по своим размерам получилась совершенно неподъёмная. Надеюсь, мы это как-нибудь переживём.

Вот о чём Быков говорил в 2008 году [113]:

«У меня нет устоявшегося идеологического профиля. Я не могу сказать, что я либерал. Ещё меньше могу сказать, что почвенник. В разное время у меня разные взгляды на один предмет».

Могу согласиться, что могут быть разные взгляды на предмет – в зависимости от угла зрения, от освещения, даже от погоды, которая может превратить цветущий куст в нечто малопривлекательное. Но вот если речь заходит о политике, об идеологии, тут частые шараханья недопустимы. Я вовсе не призываю следовать заветам приснопамятной Нины Андреевой, которой никак не удавалось поступиться принципами [145], но всё-таки должно же быть хоть какое-то обоснование очередному изменению взглядов.

Неустоявшийся свой профиль Быков слегка подправил в 2012 году [23]:

«О происходящем в стране я пишу последние лет двадцать, хотя никогда не входил ни в один пул, не сопровождал президентов и премьеров (кроме одной предвыборной поездки с Ельциным в 1991 году) и не занимался информационными вбросами. Когда на твоих глазах происходят какие-то неправильности, ты об этом говоришь и только. Это счастливо позволило мне не принадлежать ни к государственникам, ни к либералам».

Счастье это или нет, не берусь судить. Я вот тоже причисляю себя к беспартийным аналитикам, хотя в душе, несомненно, либерал – это если либерализм понимать исключительно как свободомыслие. А в остальном предпочитаю следовать законам, а уж какие законы, тут решающая роль принадлежит, конечно, большинству. Если москвичи проголосуют за введение комендантского часа в столице, скажем, с нуля до шести часов утра – что делать, подчинюсь, хотя бы потому, что не тусуюсь по ночным элитным клубам. Можно ли на основании этого причислить меня к государственникам? Очень сомневаюсь.

Однако с государственниками разберёмся как-нибудь потом, здесь же речь пойдёт о либералах. Слово Дмитрию Быкову [146]:

«В разное время либералы были разными. Было время в начале 2000-х, когда я соглашался полностью с убеждениями Достоевского, что наши либералы – это те, кто ненавидит свой народ. И действительно были такие либералы, что хоть святых выноси, да? Когда такие пути открыты, кругом растут антисемиты. Было такое дело. С радикальными либералами никогда не был по пути. "Я художник, а, следовательно, не либерал", – говорил Блок, и я всю жизнь нагло за ним повторяю. Но сегодня слово "либерал" – оно несколько поменяло значение. Ведь еврей – это тот, кого евреем считает антисемит. Либерал сегодня – это тот, кого так обзывает Поклонная».

Беда, если человек не в состоянии дать чёткого определения понятию, которое он использует то и дело в разговоре. Получается нечто вроде ярлыка, о котором так задушевно пел когда-то Окуджава. Весьма сомнительно и данное Быковым определение еврея. Если всё так, как он сказал, кто же тогда возрождал Россию? Нельзя же допустить, чтобы антисемиты упорно называли евреями только тех, кто больше сил истратил на строительство социализма. Единственное объяснение в том, что два Быкова опять не договорились. Один упорно гнёт линию, декларированную в споре с Солженицыным (см. главу «Выдавливая из себя»), ну а другой во всём винит антисемитов и Поклонную.

Ещё одно малопонятное утверждение, скорее даже серия взаимоисключающих определений, озвучена то ли Быковым-философом, то ли Быковым-лингвистом – можно подумать, что спорят сразу несколько Быковых, но так и не находят нужного консенсуса [147]:

«Политика – это школа, это воспитание в человеке каких-то важных свойств моральных, социальных. <…> Политика – это свойство отвлечь человека от мысли, что он смертен. Это опыт высшей художественной, политической деятельности, всё, что нас превращает в людей, заставляет нас отойти от животных».

Честно говоря, я бы постеснялся лезть в политику, не имея «устоявшегося идеологического профиля» и не найдя предварительно согласия между всеми своими «я» в том, что касается определения основных понятий. Без этого увлечение политикой становится никчёмным и бессмысленным. А впрочем, смысл всегда какой-то есть – ну, скажем, добывание средств на пропитание или удовлетворение собственных амбиций.

От политики как школы или опыта, не говоря уже о свойстве, снова возвратимся к либералам, точнее к «псевдониму» под названием либерализм [148]: