Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

Представители народа! Товарищи! Мы с вами выслушали отчет министра Ло и обвинения пострадавшей стороны. Что будем делать с этими порочными, жестокими деспотами, бандитами, предателями и шпионами? Что будем делать с этими животными?

(«Расстрелять!» – раздались выкрики из толпы.) Верно, их следует расстрелять. Если их не казнить, это будет несправедливо… Мы истребим всех этих деспотов, бандитов, предателей и шпионов. Мы расстреляем их всех, кого только сможем найти. (Громкие аплодисменты и скандирование лозунгов: «Поддержим народное правительство! Поддержим майора Пэна!») На днях бюро общественной безопасности вынесло результаты своего расследования на обсуждение в городской консультативный комитет.

Сегодня эти результаты обсуждались уже всеми вами. Вы выразили единодушное мнение по этому вопросу. После митинга мы передадим дела в военный суд городского комитета военного контроля для вынесения приговоров. Завтра – осуждение; послезавтра – казнь. (Громкие аплодисменты и выкрики.) Нынешние обвиняемые – лишь часть контрреволюции. В тюрьме содержится только кучка. Сверх того, немало их скрывается в Пекине. Все жители города должны подняться и начать сотрудничать с органами общественной безопасности, чтобы ликвидировать и изничтожить их (громкие аплодисменты) [Жэньминь жибао. 1951. 3 июня].

Тщательно подготовленные и организованные, массовые суды и обвинительные митинги «имели целью сконцентрировать беспредметную ненависть населения к контрреволюционерам и одновременно стимулировать активную публичную поддержку режима» [Strauss 2002: 97]. Организуя массовые кампании, власти осознанно старались усилить популярность режима, расширить официальный и неофициальный инструментарий революционного государства, выстроить и укрепить вертикаль бюрократического управления. Целью массовых кампаний, проводившихся китайским правительством в начале 1950-х годов, были борьба с потенциальной оппозицией, установление мира в стране и получение одобрения и поддержки населения. Многие политические меры, например земельная реформа, коллективизация и национализация частных предприятий в городской местности, оказались крайне непопулярными и встречали сопротивление [Гао Хуа 2000; Ян Куйсун 2009; Dikötter 2013]. Учитывая недостаток собственной легитимности, партия нуждалась в проведении кампаний, чтобы снискать поддержку населения. Для этого выделялись существенные людские и финансовые ресурсы, а следовательно, режим придавал кампаниям большое значение.

Во время кампаний начала 1950-х годов, по неполной официальной статистике, полиция, армия и партийные органы фактически без всякого участия обычных судов провели около 4 000 000 арестов [Dutton 1992: 167]. Сотни тысяч «классовых врагов» или «врагов народа» были приговорены к смерти и казнены. Смертные приговоры массовых судов приводились в исполнение немедленно либо на следующий день[573]. Казни, как правило, были публичными. Приговоренного ставили на колени, спиной, после чего приканчивали одним выстрелом. Публичное проявление беспощадной жестокости производило на общество глубочайшее впечатление и недвусмысленно демонстрировало, к чему в конечном счете приводит «классовая борьба». Миллионы людей были приговорены к тюремному заключению чрезвычайными судами, армией или полицией[574]. Инакомыслящие и реальные или мнимые враги подверглись насилию и террору. КПК доказала готовность применять репрессии против собственных граждан и, при необходимости, в любой момент существенно изменить или проигнорировать ключевые положения шаткого социалистического законодательства.