Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

Широкое распространение принудительных абортов и детоубийств стало возможным из-за присущей культуре Северной Кореи одержимости чистотой крови внутри семьи[630]. После ужасного голода в середине 1990-х годов значительно увеличилось количество случаев продажи северокорейских женщин «в брак» китайским фермерам

[631]. Китайская полиция репатриирует их на родину, где правительство отправляет их в лагеря. По свидетельствам перебежчиков из Северной Кореи, в случае беременности таких женщин принуждают к абортам, чтобы «китайское семя» не взросло на северокорейской почве[632]

. Нет никаких данных о том, что подобные преступления столь же систематически и в таких же масштабах происходили в ГУЛАГе[633].

Характерное для культуры Северной Кореи внимание к семье и родственным связям привело к отказу общества видеть в заключенном человека, он становился «нечленом семьи». Осужденных предателей великого вождя-отца и партии-матери ждала судьба хуже, чем осужденных убийц: полное исключение из общества без малейшей надежды на возвращение. Классовая система КНДР, которая сильно отличается от классовой системы советского общества под властью Сталина, также оказала значительное влияние на формирование этих различий [Szalontai 2006: 16]. Как отмечалось выше, в Северной Корее только 30 % населения классифицировались как верная «основа», 40 % считались подозрительными колеблющимися, а 30 % – политически неблагонадежным враждебным классом. В Советском Союзе в 1920-х – начале 1930-х годов только 3,5–3,9 % всех потенциальных избирателей были лишенцами (т. е. лишенными гражданских прав) [Szalontai 2006: 217][634]. Как следствие, большинство жителей КНДР пребывали в постоянном страхе, что за их лояльностью пристально следит правительство. При такой социальной структуре в худшем положении находились заключенные лагерей. Враждебный класс хотя бы еще считался частью нормального северокорейского общества, а заключенные вообще исключались из социальной пирамиды. Таким образом, они были намного более изолированы и бесправны, чем контрреволюционеры ГУЛАГа. Иначе говоря, они не считались полноценными людьми. Власти специально готовили охранников лагеря относиться к узникам именно так. Тем, что заключенные считались недостойными жить как люди, тюрьмы КНДР больше походят на нацистские концлагеря, чем на ГУЛАГ. Дискриминация внутри одной этнической группы никак не связана с коммунистической идеологией, в отличие от полей смерти в Камбодже; единственный критерий – субъективно воспринимаемая верность семье Кимов[635]

.

Северокорейскую идеологию чучхе тоже можно считать причиной крайней жестокости нарушений прав человека в концлагерях. Чучхе, дословно «самодостаточность», – важнейшая составляющая северокорейского мировоззрения. После советско-китайского раскола и разногласий, возникших между этими двумя странами и КНДР в 1960-х годах, Ким Ир Сен решил отойти от марксизма-ленинизма и на Пятом съезде партии в ноябре 1970 года принял чучхе как официальную идеологию[636]. Три столпа чучхе: идеологическая независимость, экономическая самодостаточность и самостоятельное обеспечение государственной безопасности. Под влиянием этой идеологии КНДР стала крайне националистическим государством. Правительство дополняет идеологию чучхе понятием органического общества, изображая Северную Корею как единый социально-политический живой организм, где верховный вождь, партия и народные массы объединены кровными узами. Верховный вождь выполняет роль мозга, а народ – это его тело и конечности. Народ должен повиноваться вождю-мозгу, тело и конечности не могут существовать без него. Заключенные лагерей, таким образом, воспринимаются отделенными от единого тела органического общества, недостойными жизни. Если следовать такой логике, высокая смертность и чрезмерная жестокость в нарушении прав человека в лагерях вполне допустимы.

При коммунизме советского толка в классовой борьбе участвуют рабочие и их враги. Права человека в полной мере даны только пролетариату, у буржуазии и империалистов правительство может на законном основании их отобрать [Song 2011: 25]. Однако Северная Корея отошла от этих марксистских взглядов и отказалась от классового понимания прав. Почитание Ким Ир Сена как доброго правителя противоречит учению марксизма, но вписывается в конфуцианскую концепцию доброго правительства [Song 2011: 143]. Чучхе – основанная на преданности форма социальной стратификации, заменившая классовое сознание; при внесении поправок в конституцию в 2009 году Северная Корея официально отказалась от коммунизма. Преданность Ким Ир Сену стала единственным критерием, дающим людям права человека. Именно национальная идеология чучхе вместе с элементами конфуцианства больше всего повлияла на эволюцию лагерной системы в Северной Корее.