Феноменология зла и метафизика свободы

Основные пушкинское герои – так или иначе, в той или иной степени – самозванцы. Например, типологична тема самозванства в «Капитанской дочке». Ею связаны – как два крайних проявления – и Пугачев, и Екатерина II. Казак, провозгласивший себя спасшимся императором, и царствующая императрица, севшая на трон в результате мятежа и убийства мужа, – оба самозванцы. И Екатерина, и Пугачев Гриневу – едины. Это с очевидностью проявляется в сюжетном строении повести, раскрытии характера героя. Менее очевидна аналогичная пушкинская позиция, но и она имеет довольно четкие следы. Это проявляется в приравнивании обоих персонажей к некоему общему знаменателю сюжетной функции: один самозванец (Пугачев) пощадил невесту – Машу, другой (Екатерина) пощадил жениха – Гринева. Представляется не случайным и то, что младший Гринев, как и сам А. С. Пушкин, принадлежат к дворянским родам, проявившим верность Петру III и униженным екатерининским переворотом. Показательно в этом плане и тонкое наблюдение В. Б. Шкловского, обратившего внимание на то, что «все эпиграфы, относящиеся к Пугачеву, взяты из таких стихотворений, в которых строчкой позже или строчкой раньше упоминается слово «российский царь»».[206]

Более того, тема самозванства – глубоко личная для «солнца русской поэзии». Поэт очень гордился своими родовыми корнями, восходящими к Раче – сподвижнику Александра Невского, верностью своего деда Петру III. «Попали в честь тогда Орловы, / А дед мой в крепость в карантин», – писал он в «Моей родословной» (1930). И речь идет об обиде не просто на поворот судьбы, а об обиде на несправедливость историческую:

«…Понятна мне времен превратность,Не прекословлю, право, ей:

У нас нова рожденьем знатность.И чем новее, тем знатней.Родов дряхлеющих обломок(И по несчастью не один)

Бояр старинных я потомок:Я, братцы, мелкий мещанин.Не торговал мой дед блинами.Не ваксил царских сапогов.

Не пел с придворными дьячками.В князья не прыгал из хохлов.И не был беглым он солдатомАвстрийских пудреных дружин:

Так мне ли быть аристократом?Я, слава Богу, мещанин…»

Сдвиг социального статуса и идентичности, торжество ролевой сиюминутности глубоко задевали А. С. Пушкина, переживались им весьма болезненно. Особенно на фоне камер-юнкерства, полученного им в конце 1833 года, и когда он оказался на одной доске с 18-лет-ними недорослями, «что довольно неприлично моим летам». Поэт искал оправдания своему положению в том, что «двору хотелось, чтобы Наталия Николаевна Танцовала в Аничкове», что «государь имел намерение отличить меня, а не сделать смешным, а по мне, хоть в камер-пажи, только б не заставили меня учиться французским вокабулам и арифметике». Но, чем дальше, тем болезненнее воспринимались и переживались им проблемы мундира, пуговиц, присутствия при молебнах, представлениях…

И это не личные обиды. Пушкин из своего двусмысленного положения делал исторические обобщения. В пушкинском дневнике есть запись о состоявшемся 22 декабря 1834 года разговоре с Великим князем у Хитрово. «Потом разговорились о дворянстве. Великий князь был противу постановления о почетном гражданстве: зачем преграждать заслугам высшую цель честолюбия? Зачем составлять tiers etat,[207] сию вечную стихию мятежей и оппозиции? Я заметил, что или дворянство не нужно в государстве, или должно быть ограждено и недоступно иначе, как по собственной воле государя. Если в дворянство можно будет поступать и из других состояний, как из чина в чин, не по исключительной воле государя, а по порядку службы, то вскоре двор не будет существовать, или (что все равно) все будет дворянством. Что касается до tiers etat, – что же значит наше старинное дворянство с имениями, уничтоженными бесконечными раздроблениями, с просвещением, с ненавистью противу аристокрации и со всеми притязаниями на власть и богатство? Этакой страшной стихии мятежей нет и в Европе. Кто были на площади 14 декабря? Одни дворяне… Говоря о старом дворянстве я сказал: “Nous, qui sommes aussi bons gen-tits hommes que l’Empereur et Vous…”»[208]. Эта пушкинская реплика представителем царствующего дома расценена разве что не как якобинская: «Вы истинный член Вашей семьи. Все Романовы революционеры и уравнители».