Ферзи

Глава Совета устало прикрыл глаза ладонью и начал про себя считать до десяти, пытаясь хоть как-то успокоиться: огреть кого-нибудь стулом страсть как хотелось. После глянул на ошалевшие от зелья лица советников и решил посчитать до пятидесяти, на всякий случай, а, может, и до семидесяти пяти, если Кущин не перестанет тереть манжетой дёргающиеся щёки.

— Араон, мальчик мой, — господин Ориджаев снисходительно обратился к молодому чародею, первым за последнее время вспомнив о присутствии в Зале самого Главы, — изволь унять этого дурогона! От него уже голова трещит.

Важич невольно нахмурился: молодому Главе совершенно не понравился ни тон, ни смысл сказанного. Отцовский приятель, вальяжно и расслабленно восседал в своём кресле, с толикой царственного безразличия взирая на царящий вокруг беспредел, здорово отдающий трагикомедией с элементами лёгкого фарса. Сидящие рядом с ним Мастера сохраняли хотя бы видимость невозмутимости и собственного достоинства, лишь поднимая авторитет пожилого чародея. Словно вдумчивый и великодушный патриарх наблюдал за баловством младших членов своей семьи. Круглый стол, выделявший место Главы лишь увеличенной спинкой кресла, всегда позволял по-иному взглянуть на ситуацию, и новый ракурс боевика совершенно не радовал.

— На каком основании, Мирут Тмириевич, — невозмутимо приподнял бровь молодой чародей, — Вы считаете возможным указывать мне, как обращаться со своими подчинёнными?

— Арни, ну что же так сурово? — Старший Мастер-Составитель заговорил тоном целителя в лечебнице для блаженных, что едва не вывело боевика из себя.

— Подобную фамильярность оставьте для помощников и подмастерьев, — добавил металла в голос Араон Артэмьевич, — а ко мне будете обращаться, как и положено говорить с законным Главой!

— Законным Главой!?! — зарычал старик плотнее сжимая подлокотники кресла. — Не смеши небеса, сопляк! Вся твоя законность зиждется на тупой силе и нежелании остальных влезать в творящееся дерьмо! Думаешь, кто-нибудь из нас потерпел бы на посту Главы такого молокососа, если бы не приближающаяся комета со всеми вытекающими? Да кому это надо разбираться с обезумившей нежитью, фанатами Кровавого Князя и многочисленными отступниками!

И снова Арн не успел проследить за метаморфозой. Как часто он в детстве пытался заметить тот миг, когда вежливый и милый старичок, всегда приносивший лакомства, превращался в монстра из страшилок, что у учеников из общежития было принято рассказывать друг дружке перед сном. В этот раз Старший Мастер-Составитель не улыбался. Нет, изменения не затронули его лица или позы, но выражение глаз неуловимо изменилось. В чёрных омутах на какой-то краткий миг вспыхнуло синее пламя, чтобы, практически угасая перетечь на предплечья и затаиться где-то в районе поясницы. Менее внимательный человек и не уловил бы этой краткой перемены, но Араон Важич больше не мог позволить себе подобную роскошь.

«Вот уж не думал, что именно ты меня вытянешь», — думал молодой человек, стараясь не расплываться в довольной улыбке от того, что череда исповедей наконец-то стала приближаться к интересующим его вопросам, притом без его непосредственного участия.

— Да ты на этом месте и нужен только для того, чтобы на тебя всех собак повесили, — господин Ориджаев довольно осклабился, становясь из просто страшного пугающим до дрожи. — Знай своё место, артов выродок! А здесь всё будет делаться, как я повелю! Прикажу боевиков перерезать — перережут, прикажу землю жрать — сожрут, прикажу на князя пойти…

— Мирут Тмириевич, ну полно Вам! — испуганно вскричал сидящий рядом господин Бересеенко, хватая составителя за руку. — Нельзя в Вашем возрасте так волноваться!

— В моём возрасте? — зашипел достойный, хоть и никогда не бывавший на родине сын востока, где испокон веков указывать мужчине на дряхлость считалось худшим из оскорблений. — Это в твоём возрасте нельзя к себе девок из борделя водить, а в моём…

— Вот те и святоша, — хрипло расхохоталась госпожа Ломахова, которой исключительная добропорядочность и показательная набожность Старшего Мастера-Диагноста давно стояли поперёк горла. — А здоровье-то ещё позволяет девок звать или они у Вас исключительно уборку делают и огород полют?

— Да не может он ничего, с того времени, как скарлатину подмастерьем схватил, даже нового толка настойки не помогают, — ядовито заметила Сатанасия Лексардовна, кою этот чародей постоянно попрекал излишне разгульным образом жизни. — Так он девок только уродует и за городом выбрасывает, его пару раз там мои ученицы видели.

— Ничего не загородом! — возмутился Лексард Милахиевич от несправедливой обиды, забыв даже о приступе астмы. — Я всех своих девочек под особняком закапываю для пущей сохранности, только пальчики в погребе держу, пальчики у них просто замечательные!