Ферзи

— О-он же убил мальчишку, — визгливо кричал господин Кущин, прижимаясь к дверям, — так чего не уймётся?

Араон был с ним полностью согласен. Когда выбитое на миг сознание вернулось в звенящую от удара голову, самым разумным ему в условиях заблокированного резерва показалось притвориться мёртвым и подождать, когда враг подберётся поближе. Принявший на себя основной заряд массивный знак Главы пузырился, кипя в местах расположения цветной эмали, и прожигал плотную ткань джеркина, подбираясь к коже. Только чародею сейчас было не до опасений заработать ожог. Куда больше смущала раненая рука, на которую боевику так не повезло приземлиться, точнее то, что она перестала ощущаться.

— Это лич, идиот! — орал духовник, не в силах сдвинуться с места от ужаса. — Ему вообще всё равно, главное — резерв побольше! Сейчас всех поглотит и успокоится!

Но вместо этого Простилин снова прицелился в валявшегося без признаков жизни боевика.

— Твою ж мать, — сквозь зубы процедил Важич и, ловко перевернувшись на живот ушёл из-под удара, оставляя на растерзание заклятью выроненный из ослабевшей руки церемониальный жезл.

Вскочить на ноги так же ловко не вышло, зато выскользнувший из креплений серп привычно лёг в руку, придавая уверенности. Медленно распустив цепь, молодой человек позволил лезвию мягко опуститься на пол, чтобы тут же начать свой смертоносный танец, повинуясь руке мастера. Существо пригнулось к столу недовольно урча, но не спешило нападать. Стянуть новый заряд силы из пространства оно явно не успевало, а без поддержки чар выступать против боевика было рискованно.

— Имя хозяина, тварь! — вскрикнул Арн, подкрепляя слова теми крохами силы, которые у него оставались.

Бывший чародей неприятно оскалился и сложил в сторону боевика аккуратный кукиш. Как правило, нежить на такие простые попытки раскрытия создателя и не велась, но вот и оскорблять противника не пыталась. Повинуясь скорее рефлексу, чем какому-либо расчету, Важич сделал глубокий выпад, посылая цепь в старика. Заговорённый металл пролетел в пальце от излишне ловкой твари, лишь на излёте задевая дряблую кожу. Простилин тонко заверещал и бросился прочь от слишком опасного человека. Арн ещё раз попытался задеть его, сделав подсечку под ноги, но существо оказалось куда проворнее своего прототипа. Проскакав по всей длине стола, он замер на миг, швырнув в боевика слабеньким заклятьем, и рванулся к дверям, прыгая прямиком на дрожащую тушу Мастера-Оракула. Лишённая обережной силы благополучно оплавившихся древних символов Совета, дверь не выдержала такого напора, прогибаясь в белоснежное фойе и разрывая остатки той хлипкой защиты, что как-то сдерживала тварь от поглощения энергии. Вопль Кущина причудливо слился с полным восторга и облегчения рыком бывшего нежитевода, возвещавшем лишь о том, что твари удалось наполнить резерв.

Забывая об осторожности и нерабочей руке, Араон вскочил на стол, чтобы подтягивая на цепи незаменимый серп, повторить эпический полёт Простилина приземляясь уже на спину худосочной твари и вгоняя искривлённое лезвие под кадык. Какое-то время ничего не происходило, словно металл не вспорол нечестивую глотку. Потом задрожал пол. Переполненное вырванной из пространства энергией тело задёргалось в руках убийцы, посылая короткие искрящиеся сигналы непереваренной силы. Металл в руках чародея раскалился, обжигая кожу.

— …, - только и успел выдохнуть Арн, отпрыгивая в сторону удачно оставленного неподалёку сервировочного столика.

Мощный толчок, сравнимый по силе с разрывом заговорных камней, заставил содрогнуться два этажа административного центра Замка и погасил все светляки в округе трёхсот метров. Клубы раскаленного пара и пепла взвились под потолок, с шипением просачиваясь в щели. Первые ещё очень осторожные и неуверенные крики раздались из некогда переполненного коридора: наученные горьким опытом мелкие служащие не спешили делать поспешных выводов, впадая в панику преждевременно, но и проверять состояние Старших Мастеров желающих не находилось. Выбираясь из своего покорёженного, но славно послужившего укрытия Араон Важич с трудом сдерживал рвотные порывы. И вовсе не потому, что воздух небольшого фойе насквозь пропитался сладковатым ароматом горелого мяса и сгнившего картофеля. И даже не потому, что под ногами ощущались слизкие плашки вывернутого паркета, а яркие лучи света, вырывающиеся из распахнутого зала, выхватывали из погружённого в темноту пространства абрисы изукрашенных кровавыми ошмётками стен. Просто молодой человек по всей вероятности схлопотал лёгкое сотрясение мозга.