Филипп II Македонский

Весной 336 года Филипп отправил через Геллеспонт в Абидос передовой отряд из 10 тысяч македонян и наемников (которые, вероятно, составляли основную силу) под началом Пармениона, Аттала и Аминты, сына Аррабея из Линкестиды.[735] Как мы уже говорили, назначение Аттала одним из трех командующих в этом походе еще больше усугубило неприязнь между Александром и Филиппом. Отряд был призван выполнить важную задачу, а именно привлечь на сторону царя малоазийских греков, так как ни один их представитель не присутствовал на собрании в Коринфе, когда Филипп обнародовал свой великий замысел. Так как ряд материковых полисов подозрительно отнесся к мотивам, стоявшим за этими планами, то ожидавшаяся бурная радость азиатских греков по поводу их грядущего освобождения из-под персидского владычества могла снять эти подозрения. Кроме того, если казна Филиппа так оскудела, как мы предполагаем, то греческие города Малой Азии могли бы внести свой вклад в военные расходы. Передовой отряд вряд ли сумел бы в одиночку захватить всю Персидскую державу и должен был лишь проложить дорогу для главной панэллинской армии, которая собиралась выступить после бракосочетания Александра Эпирского и Клеопатры в июле, когда стихнут сезонные ветры.

Переправившись через Геллеспонт, македоняне двинулись на юг по берегу Малой Азии. По мере их продвижения греческие города, включая даже Эфес на самом юге, а также некоторые острова (такие как Тенедос, Лесбос и Хиос) поднимали восстания против персов и, вероятнее всего, сразу вступали в Коринфский союз. Город Эрес (на Лесбосе) воздвиг алтарь Зевсу Филиппийскому в честь Филиппа,[

736] а народ Эфеса поставил его статую в храме Артемиды.[737] Эти действия вовсе не являются доказательством обожествления Филиппа, как иногда полагают (см. Приложение 5), а лишь выражением благодарности. Затем, судя по всему, македонский отряд потерпел поражение от персидских наемников под началом Мемнона недалеко от Магнесии.[738]

Подробности нам неизвестны, но к началу следующего, 335 года македоняне испытали еще несколько неудач.[739] Тем не менее в 336 году из Малой Азии в материковую Греции доходили весьма обнадеживающие новости.

После этого в июле разлетелась ошеломляющая весть об убийстве Филиппа.[740] Хотя Александр вскоре был провозглашен царем, он почти сразу же столкнулся с мятежом иллирийцев, восстанием греков и угрозами со стороны других возможных претендентов на престол. Вероятно, Парменион узнал о смерти Филиппа и последовавших осложнениях спустя несколько недель, когда передовой отряд воевал в Малой Азии уже 4 или 5 месяцев. Александр намеревался продолжить дело отца, но было ясно, что поход откладывается, по крайней мере до тех пор, пока он не восстановит македонскую гегемонию в Греции, и поэтому Парменион не стал идти дальше.

Убийство Филиппа: обстоятельства

Как был убит Филипп и (особенно) почему? На первый вопрос ответить легче всего. В июле 336 года в Эгах состоялась свадьба дочери царя (от Олимпиады) Клеопатры с ее дядей Александром Эпирским.[741]

На торжествах присутствовали многие знатные македоняне, а также простолюдины и послы от всех греческих государств. Был задан пышный праздник: Филипп устроил «блестящие соревнования музыкантов и богатые пиры для своих друзей и гостей»; царь также хотел использовать этот повод для того, чтобы «показать грекам свою обходительность и подобающими развлечениями отблагодарить за почести, которых он удостоился при избрании его верховным командующим».[742] Греческие послы привезли всевозможные дары, в том числе золотые короны, а афиняне даже пообещали, что никогда не предоставят убежища тем, кто замыслит заговор против него.

Пышная свадьба была поводом отметить ряд важных событий. Прежде всего, конечно, сам брачный союз, который должен был еще больше сблизить Македонию и Эпир. Дела Коринфского союза шли неплохо, передовой отряд уже действовал в Малой Азии, а главная армия должна была вскоре выступить ему вослед. Филиппу было около 46 лет, и, несмотря на раны и увечья, которые выпали на его долю за предыдущие годы, он имел все основания с нетерпением ожидать начала нового похода. Наконец, Клеопатра (жена Филиппа) лишь несколько дней назад родила ему дочь Европу.[743]

День после бракосочетания был отведен под атлетические соревнования, перед которыми планировалось пышное шествие в театре Эг, который был одним из крупнейших театров в Греции (рис. 17). Зрители заполнили театр еще до зари, и на восходе шествие началось. Сначала из боковых проходов внесли статуи двенадцати богов-олимпийцев, «сделанных с величайшим искусством и богато украшенных, чтобы вызвать благоговение у зрителей». За ними несли статую Филиппа, похожую на предыдущие, очевидно, для того, чтобы показать, что он «сидит на троне меж двенадцати богов».[744] Впрочем, крайне маловероятно, что Филипп сам считал себя божеством, тринадцатым олимпийцем (см. Приложение 5).