Филипп II Македонский

Оба объяснения — как личного, так и политического характера — содержат ряд спорных моментов. Прежде всего, как утверждают, после убийства Павсаний направился было к лошадям (во множественном числе), которых он приготовил для побега.[756] Если бы он действовал в одиночку, то ему нужна была бы лишь одна лошадь. Предположение о том, что в заговоре были замешаны Олимпиада и Александр, восходит к Юстину, писателю гораздо более позднего времени, который делает ставку на сенсационность сообщаемых сведений (как показывает завершающая часть его рассказа) и допускает фактические ошибки (например, у него Клеопатра становится сестрой Аттала).

Важно отметить, что во всех этих историях фигурирует Аттал. На момент гибели Филиппа он находился в Малой Азии во главе передового отряда. Став царем, Александр провел репрессии, чтобы избавиться от противников, и в числе убитых был как раз Аттал (в 335 году). Александр так и не спустил ему насмешки на свадьбе его отца и Клеопатры, и, несомненно, не забыла о них и Олимпиада. Более чем вероятно, что Аттала ввели в рассказы об убийстве Филиппа, чтобы очернить его. В конце концов, если Павсаний хотел убить и Филиппа, и Аттала, то удобнее всего было это сделать до отъезда Аттала в Малую Азию!

Как мы уже говорили, вряд ли мы когда-нибудь узнаем истинную причину. Иногда отдают предпочтение личным мотивам, поскольку именно такую точку зрения озвучил Аристотель, сам находившийся в то время в Пелле и, по-видимому, не имевший оснований для прикрас или искажений фактов. С другой стороны, в качестве бывшего наставника Александра, возможно, он просто не хотел верить в причастность своего ученика к такому гнусному преступлению, как отцеубийство. Поэтому его объяснение не выглядит абсолютно достоверным. Сомнения вызывает и крайне неудачный расчет времени Павсанием, который пожертвовал всем ради мести за личную обиду. Таким образом, мы возвращаемся к заговору, соучастниками которого были Александр и его мать, и ввиду ее дальнейших кровожадных поступков мы можем сделать вывод, что она не стала бы колебаться, если бы замыслила погубить своего мужа.[757]

Итак, мы знаем, что Филиппа убил Павсаний, но почему он сделал это на виду у всех и избрал для злодеяния именно это время? Убив могущественнейшего человека в греческом мире, он вряд ли сумел бы ускользнуть. Возможно, определенное влияние на его действия оказал его учитель софист Гермократ. По словам Диодора, когда Павсаний спросил наставника, «как лучше всего можно прославиться, софист ответил, что это можно сделать, убив человека, более всех достигшего, так как пока будут помнить его, то будут помнить и его убийцу».[758] Но настолько ли Павсаний стремился к славе? Может быть, он полагал, что сумеет бежать в Персию и поступить на службу к какому-нибудь сатрапу. И все же, очевидно, Александр нашел бы способ его поймать, или же, раньше или позже, его выдали бы за деньги. Подходящим временем для убийства царя (и Аттала, если Павсаний действительно намеревался убить и его) было бы сразу после нанесения обиды, а не спустя несколько месяцев после отъезда Аттала в Малую Азию.

Были ли замешаны в убийстве Александр и Олимпиада?

И у Александра, и у Олимпиады были поводы для недовольства Филиппом, которые осложнили их отношения с отцом и мужем. Последние годы были омрачены для Александра подозрениями в том, что его отстраняют от государственных дел и оттесняют в тень. В шестнадцать лет ему было доверено управление страной; он одержал победу над сильным врагом и назвал город своим именем. Определенно, такой человек не стал бы терпеливо сносить пренебрежение. Не смирился бы с этим и тот, кто в восемнадцать лет сыграл важнейшую роль в сражении при Херонее и разгромил прославленный Священный отряд фиванцев. Инцидент с Пиксодаром показал Александру, кто царь, а кто наследник. По насмешкам Аттала и реакции отца Александр мог судить, как воспринимает Филипп нанесенную сыну и наследнику обиду. Если же Клеопатра родит сына, то, как, вероятно, полагал Александр, у него появится настоящий повод для беспокойства. Разве нельзя было предположить, что влиятельный Аттал попытается провозгласить своего внука царем после смерти Филиппа, чтобы занять при нем пост регента? В македонской истории уже были цари-соперники (ср. Приложение 3), и такое развитие событий нанесло бы сильный удар по стабильности, заложенной Филиппом, и серьезно осложнило бы положение.