Филипп Красивый

Третий неопровержимый факт заключается в том, что этот красивый, молчаливый король был чрезмерно набожен. И это тоже признается современниками единодушно. Внушительный список его пожертвований не является чем-то необычным, это было характерно для большинства французских королей, но частота его паломничеств действительно необычна. Некоторые святыни находились недалеко от его охотничьих угодий, например, Нотр-Дам де Шартр, где он побывал восемь раз, или от мест его пребывания, например, Нотр-Дам де Булонь, где он побывал семь раз. Но он не ленился совершать короткие визиты в места находящиеся довольно далеко, как в 1307 и 1310 годах в Мон-Сен-Мишель. Все, кто знал его, отмечали его набожность, одержимость моральной чистотой, культом реликвий, страстью к святости его деда. Его вера, несомненно, была глубокой, и его легко шокировали непочтительные высказывания о религии: легко понять, почему он был возмущен излишествами в выражениях, приписываемых Бонифацию VIII. К концу жизни он вел строгую, даже аскетическую жизнь, и в нем все больше проявлялась тенденция к пуританскому фанатизму, подтвержденная его духовниками. В этом человеке было что-то от Робеспьера, апостола определенной формы диктатуры добродетели. Можно ли из этого сделать вывод, что это сопровождалось определенной доверчивостью, даже наивностью, благодаря которой он легко поддавался влиянию? Вот что говорит об этом монах Ив де Сен-Дени: "Этот король был очень красив, достаточно начитан, приятен внешне, очень честного нрава, скромен, мягок, даже слишком мягок, точен в богослужении. Он избегал неприятных разговоров. Он практиковал пост, носил власяницу и вериги, по совету своего духовника. Простой и доброжелательный, он верил, что все люди движимы прекрасными намерениями; это сделало его слишком доверчивым, и его советники часто злоупотребляли этим". Другой монах из Сен-Дени, Вильгельм Шотландский, был согласен с этим. "Король, —  пишет он, — отличался мягкостью и скромностью, с ужасом избегал дурных разговоров, был точен в богослужениях, соблюдал предписанные Церковью посты, укрощал свою плоть с помощью власяницы". По его словам, это был простой, благочестивый и доброжелательный король, но строгий и слишком доверчивый к своим советникам.

На этом факты заканчиваются и начинаются предположения. Король очень красив, очень тих и очень набожен. Но этого недостаточно, чтобы назвать его великим королем.

Менталитет охотника 

Поэтому давайте попробуем дать некоторые более тонкие дополнения. Филипп Красивый был относительно культурным государем. Мы знаем, что он читал Du Gouvernement des princes

 (О правлении государей ), написанное для него Эгидием Римским; что он попросил Жана де Мена перевести La Consolation de la philosophie (

Утешение философии) Боэция, работу, которая была очень популярна в то время и которую он также читал, а также Miroir historiale (Зерцало историческое

) Винсента из Бове, подаренное ему Гийомом Парижским. Эта работа была тем более дорога ему, что она была заказана Людовиком Святым. Это универсальная хроника, из которой Филипп IV черпал знания по истории, но также и моральные уроки. Урок истории, по мнению Винсента из Бове, заключался в том, что король, в частности, обязан наилучшим образом использовать отпущенное ему время на правление, чтобы привести народ к спасению. Он должен следить за тем, чтобы греховность была устранена из царства: "Приложите все усилия, чтобы грехи были удалены из вашей земли: мерзкие клятвы, телесные грехи, игры в кости, таверны и другие грехи". Филипп Красивый, овладевший латинским языком, вероятно, читал и другие произведения, или ему их читали. Его окружали ученые священники, в частности доминиканцы и францисканцы, такие как Гийом Парижский, который выступал в качестве воспитателя его детей, или Дюран Шампанский, духовник королевы и автор Speculum dominarum (Зерцало дам). Частые встречи с этими людьми способствовали развитию культуры достойного уровня.