Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Филипп – как всегда рыцарственный и верный – бросился выручать союзников. Царь шел быстро, как только мог. И успел спасти героически сражавшуюся Акарнанию от уничтожения. Одно его появление напугало этолийцев так, что они отступили. Вместе с ними убрались и римляне. Правда, Тит Ливий об этом не пишет, что довольно странно. Из его книги выходит, что акарнанцев грабили совместно этолийцы и римляне, а отступили при вести о приближении Филиппа одни этолийцы. Факт остается фактом: Филипп рассчитался за поражение при Аполлонии и сумел отогнать римлян. Они отошли на остров Корфу.

* * *

Все вышесказанное заставляет усомниться в широко известной критической характеристике, данной Филиппу немецким историком Теодором Моммзеном. Моммзен в своей многотомной книге «История Рима» не жалеет уничижительных слов для Филиппа. Македонский царь – лентяй, бездарный военачальник, никчемный дипломат и мрачный жестокий тиран.

Но в этом Моммзен всего лишь следует версии римлянина Тита Ливия, который вообще не любит македонских правителей. Да еще использует отзыв ахейца Полибия, для которого Филипп чего-то стоит до тех пор, пока слушается ахейца Арата. Если говорить о самом Моммзене, то его гиперкритицизм не выдерживает критики. Для европейских историков XIX века характерно самодовольство и чванство по отношению к «периферийным» народам, особенно если эти народы проиграли войну с Римом. Филипп возглавлял одну из проигравших наций. Значит, он отрицательный персонаж. Впоследствии мы увидим сходную оценку деятельности Митридата Эвпатора, которого Моммзен также презирает как периферийного царька, проигравшего Риму. Подход неконструктивен.

Любопытно, что портрет Филиппа V, нарисованный Полибием, даже более объективен, чем оценка Моммзена. Древнегреческий историк рисует нам бесстрашного царя, совершающего головокружительные походы со своей дружиной по всем Балканам. Филипп благороден, смел, всегда готов к милосердию.

Свое отношение к македонскому царю Полибий резко меняет лишь после подлой расправы над Аратом. Оно и понятно. Сам Полибий – ахеец, тесно связанный с аристократией союза. Он – сын ахейского стратега. Если учесть, что рождение Ахейского союза фактически связанно с именем Арата и в Ахайе безраздельно господствовал его культ, многое становится ясным.

Мы не склонны излишне героизировать Филиппа. Но и превращать его в демона или никчемного человека тоже не следует.

* * *

Левину срочно требовалось восстановить престиж римского оружия. Он решил нанести удар южнее. Его целью был на сей раз богатый приморский городок Антикира в Озольской Локриде. Эта область примыкала к Этолии и страдала от ее набегов. А значит, поддерживала Филиппа. Поблизости от Антикиры находился другой богатый город озольских локров – Навпакт, но его Левин штурмовать не решился: город был хорошо укреплен.

Плыть до Антикиры от острова Корфу римлянам было недолго. А вот прямая дорога по суше лежала прямо через Этолию, поэтому Филипп не мог быстро прийти на помощь осажденным союзникам. С суши на Антикиру напала мощная армия этолийцев во главе со Скопасом. С моря пришли 4000 легионеров Левина.

Со стороны порта штурм был особенно яростным. На кораблях Левина стояли метательные машины, которые вели интенсивный обстрел. Начался приступ. Римляне не щадили ни себя, ни врагов. Их короткие мечи оказались как всегда незаменимы в ближнем бою. Со стороны суши храбро бились этолийцы. Вскорости Антикира сдалась. Победители выпотрошили ее дочиста, а людей обратили в рабство. Тут бы еще раз задуматься грекам, но они действовали беспечно: далеких и беспощадных римлян считали друзьями, а благородного Филиппа V, который щадил побежденных, – заклятым врагом.

После взятия Антикиры Левин чем-то заболел. Он не мог командовать армией, но и вернуться на родину тоже не мог. Поэтому энергичный римлянин занялся дипломатией. Направил в Спарту этолийских послов, дабы заключить союз с этим полисом. Одновременно в Лакедемон прибыли послы из Акарнании. Они агитировали спартанцев в пользу Филиппа V. Между дипломатами возникло состязание.

Этолийские послы в речи, обращенной к жителям Спарты, вспомнили все (содержание передает Полибий), от завоевательных походов Филиппа II и Александра Великого до недавних вторжений Антигона Досона. Это было особенно актуально, учитывая, что к власти в Спарте пришли революционеры – сторонники царя-реформатора Клеомена. Они ненавидели Антигона III как душителя спартанской свободы. Словом, этолийский дипломат Хленей, произносивший речь, превзошел себя и нашел благодарную аудиторию. Македоняне предстали в его устах врагами эллинской независимости.

На эту речь ответил представитель Акарнании – дипломат Ликиск, считавшийся другом Филиппа. Первым делом оратор предостерег спартанцев:

– Вы думаете вести войну по-старому, но положение изменилось. Перед вами новый опасный враг: римляне. Они уводят наших жен и детей в рабство. Такого еще не было в войнах между эллинами.