Читаем Философия истории полностью

Мифологическое мировоззрение характеризуется, прежде всего, взаимосвязью, взаимозависимостью и взаимопревращением в системе «природа — общество — человек». Оно выступает фактором социализации человека, обеспечивая системную упорядоченность — тотем; организуя ойкумену (заселенное пространство); создавая пантеон (место для богов); формируя культуру страха, ритуала и табу. Формой общности людей выступает община на основе кровного родства. Это родство она проецировала на весь окружающий мир, реализуя принцип тотального «генетизма». Чем и объясняется факт размытости границ между природным и социальным, индивидуальным и общественным, физическим и духовным, словом и делом, а также факт инверсии человека в животное, растение, камень и обратно. Представление о реальности и сама реальность в культуре мифа воспринимаются как некое тождество.

Вера в тотем, анимизм, гилозоизм, фетишизм породила обыденное сознание с его ориентиром на освоение принципов взаимосвязи, взаимодействия и взаимообусловленности. Реализация этих принципов через обряды и ритуалы обеспечивала переход от хаоса к космосу, от стихии к порядку, где мир представал упорядоченным, целостным, очеловеченным.

«Очеловечивание» осуществлялось в двух ипостасях. В процессе эмпирической (профанной) деятельности и опосредованно через пантеон — место духов предков, впоследствии богов. Через священную (сакральную) деятельность богов происходило творение космоса из хаоса.

Мифическая картина мира оформила первую парадигму, ориентированную на передачу социального опыта от поколения к поколению. Суть этого опыта заключалась в обеспечении равновесия системы «природа — общество — человек». Эта система предстает в своей синкретичности (нерасчлененности). Миф принципиально социален, ибо нацелен на поддержание установленного порядка и применения санкций в случае его нарушения.

Карл Хюбнер в своей работе «Истина мифа», как и А.Ф. Лосев в «Философии истории античности» убедительно доказывают рациональное основание мифа, в силу чего миф служил надежным ориентиром в мире, обеспечивая «тело» и «душу» первой общности людей.

Движение от хаоса к космосу задает историческому времени характер линейности, а несовершенство социального космоса порождает мифологему «золотого века» с ярко выраженной ретроспективной ориентацией (См.: мифологию Древнего Китая, Древней Индии, Древней Эллады). Деградация космоса ставится в зависимость от нравственного состояния общества (См.: дидактический эпос Гесиода «Труды и дни» в переводе Вересаева, где Гесиод повествует о 5 (!) веках (эпохах) человеческой истории от золотого до железного, где неправедные деяния людей привели к тому, что богини Совесть и Правосудие оставили их).

Мифы периода становления письменной культуры носят эсхатологический характер. Они повествуют о вселенском пожаре или потопе, но и то и другое не означает гибель мира. Вселенские катаклизмы ведут к возрождению и обновлению, к очищению мира от «порчи». Место хаоса занимает космос как мера упорядоченности и организованности.

Но миф — это не только далекое прошлое. Он является составной частью мировоззрения в любую эпоху. Простота и образность мифа, его синкретизм и этическая нагруженность помогают на индивидуальном уровне преодолевать принципиальную ограниченность сознания, достойно встречать одиночество и переживать отчуждение, находить оптимальную для собственного понимания модель объяснения происходящих событий, обретать выдуманную, но удобную почву под ногами со своей мерой понятий свой-чужой, добро и зло, прекрасное и безобразное. Это обеспечивает возможность сформировать взгляд на историю, в которой не происходит ничего нового, где время обратимо и «это пройдет», ибо «ничто не ново под Луной» в условиях, когда меняется только форма, а содержание сохраняется.

Однако мифологизация истории на индивидуальном уровне влечет за собой не только упрощение, схематизм, но и рождает фатальность, пассивность, нечувствительность к происходящим событиям, а стало быть, и безответственность за судьбу мира. Не следует забывать, что мир — это не только Вселенная, это и мир нашего окружения, семья, среда обитания, рабочий коллектив. Стало быть, мифологизация истории — это не только позитив, но и издержки, которые негативно сказывались на судьбе человечества.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги