Философия истории

Осознание того, что философско-исторический процесс имеет не региональный, а глобальный характер, с трудом пробивает себе дорогу, но пробивает. Этому содействует сложившаяся концепция глобализации процессов мира. И, похоже, что XXI век уже расстанется с идеей региональной философии истории и обретет понимание того, что философия истории вненациональна, внерелигиозна, внеполитична. Она общечеловеческая. Суть философско-исторического мышления заключается в том, чтобы, оттолкнувшись от предельных оснований бытия в мире, осмыслить настоящее, реконструировать прошлое и определиться со своим будущим, отдавая себе отчет, что сложившаяся система «природа — общество — человек» довольно сложное образование, где каждый элемент развивается по своим законам, демонстрируя статус системы в метасистеме. Более того, любая случайность объективного или субъективного характера создает точку бифуркации (коллизию) любого элемента системы, что полагает многовекторное разрешение сложившегося кризиса. И выбран будет один вектор из многообразия возможного, а все предшествующее развитие превратится в строительный материал этого вектора. В конечном итоге, это может привести к существенной редакции направленности дальнейшего развития системы. Но такое положение не только, не перечеркивает значимость философии истории для дальнейшего развития человечества, а наоборот актуализирует ее значение.

До середины XIX века философия истории претендовала на объяснение истории регионального развития человечества через абстрактные схемы, идейные мотивы. В середине XX века развернулась критика спекулятивной философии истории, которая объясняла реальность, принимая в качестве исходной посылки умозрительные построения картины мира, с ориентиром на торжество субстанции, где «метафизика» истории не оставляла места для «физики» истории. В ходе критики сложились два подхода рассмотрения истории человечества. Один подход предлагал исследовать историю человечества исключительно как процесс деятельности людей, как диалог сложившихся объективных условий и наличного субъективного фактора.

Другой подход предлагал рассматривать историю исключительно как результат деятельности, фиксируемый в культуре, в ее опредмеченном, овеществленном и отчужденном от людей состоянии.

Во втором случае историческая реальность предстает как сумма документов, вещественных следов и памятников человеческой деятельности. Но в этой ситуации теория попадает в зависимость от эмпирических методов чувственного уровня освоения исторического, ибо во внимание принимаются документы, фрагменты определенного прошлого, вещдоки, но не люди. Появилось расхожее мнение, что вещи могут «сказать» больше, чем люди. В действительности эмпирический факт далеко не всегда имеет основание для экстраполяции на все целое, а тем более на открытие определенной закономерности развития человечества. К этому следует добавить и то, что из поля зрения научного исторического познания «выпали» проблемы, характеризующие историю как социальный процесс, который имеет свою специфику по сравнению с процессами, протекающими в природе.

Попытка преодолеть метафизику обернулась сближением истории с физикой, когда жизнь людей воспринимается исключительно по логике вещей. Наметился сдвиг исследовательского поиска от метафизических схем к эмпирическим фактам. Натуралистическая (естественно-научная) ориентация позитивизма редуцировала историю до предметной наблюдаемости, что обеспечило выделение в истории областей археологии и этнографии, социальной и культурной антропологии. Были сформулированы гипотезы о происхождении человека. Но это своеобразный «позитив» позитивизма обернулся потерей возможности вырабатывать предпосылочное знание целого (общего) для теории истории. Проблему мировой истории позитивизм объявляет псевдопроблемой. История редуцируется до уровня региональной.

Несколько позже этнология, социология и неофрейдизм выявили те аспекты человеческого бытия, которые проходят по реестру ненаблюдаемой социальной деятельности, но выступают мощным фактором развития социального мира, вызывая изменения как на уровне коллективной, так и личной жизни. И эти изменения столь существенны, что их нельзя не принимать во внимание. Натуралистическая (естественнонаучная) ориентация исторического позитивизма потерпела фиаско, предпочитая делать ставку на следствие и игнорировать причину. Изучение прошлого проходило по схеме: результат, средства, условия; деятельность людей. За кадром оставалось отношение людей к миру, к системе «природа, — общество, — человек».

Отношение к вещам и отношение к другим может быть явленным или скрытым. Но именно отношение и является ключевым в истории. Место исторического (научного) факта должно занять «со-бытие», где научное гносеологическое отношение в системе «субъект-объект» уступает место философско-историческому отношению «субъект-субъект», что влечет за собой необходимость иной методологии, других методов освоения истории, ориентированных не на «логику вещей», а на «логику поступков».