Философия настоящего

Очевидно, что изображение жизни каждого индивида в терминах результатов анализа того, что непосредственно переживается, дало бы общую плоскость событий, в которой опыт каждого отличался бы от опытов других только своей протяженностью и полнотой или неполнотой своих связей. В обобщенных формулировках социальных наук эти различия исчезают. Опыты тех же самых индивидов, поскольку каждый сталкивается с миром, в котором объекты являются планами действия, подразумевали бы для каждого разную последовательность событий. Простейший пример: два человека приближаются к проезжающему автомобилю. Для одного это движущийся объект, мимо которого он пройдет прежде, чем тот достигнет части улицы, являющейся местом скрещения их путей. Другой видит объект, который преодолеет это место пересечения раньше, чем он сам до него доберется. Каждый нарезает мир с точки зрения своей временной системы. Объекты, сколько угодно тождественные для двух индивидов, все же фундаментально различны в силу их размещения в той или иной пространственно-временной плоскости, заключающей в себе некоторую последовательность событий. Стоит изъять временное измерение и вернуть все события в безвременное мгновение, как индивидуальность, принадлежащая этим объектам в поведении, сразу теряется, сохраняясь лишь в той мере, в какой они могут представлять результаты прошлого поведения. Но, принимая время всерьез, мы понимаем, что мнимо вневременной характер нашего пространственного мира и его постоянных объектов обусловлен согласованным множеством, которое каждый из нас отбирает. Мы изымаем время из этого пространства для целей нашего поведения. Некоторые объекты перестают быть событиями, перестают протекать, как они протекают в реальности, и становятся в своем постоянстве условиями нашего действия, а события происходят уже в соотнесении с ними. Оттого что все сообщество отбирает одно и то же согласованное множество, этот отбор не становится в меньшей мере установкой каждого из его членов. Жизненный процесс протекает в индивидуальных организмах, и так психология, изучающая этот процесс в его творческой детерминирующей функции, становится наукой об объективном мире.

С точки зрения эволюционной истории возникали не только новые формы с их разными пространственно-временными средами и их объектами, но и новые качества, соответствующие разным восприимчивостям и способностям к реакции. Александер говорит об обогащении разными качествами. Приписать эти качества сред обитания сознанию форм так же невозможно, как и пространственно-временную структуру вещей. Если ввести в движущийся мир фиктивную мгновенность, вещи распадаются на части. Вещи, далекие от нас в пространстве и времени, могут быть внесены в это мгновение только в рамках нашего непосредственного контактного опыта. Они суть то, чем бы они были, если бы мы были там и потрогали их своими руками. Они приобретают характер осязаемой материи. Такова цена их размещения в мгновении существования наших тел. Но в этом мгновенном взгляде есть большое преимущество: он дает нам картину того, каким будет контактный опыт, когда мы доберемся до дальнего объекта, и определяет условия, при которых возникают дистанционные качества. Если бы мир существовал в опыте мгновенно, то нам пришлось бы найти какую-нибудь сферу вроде сознания, куда дистанционные, или так называемые вторичные качества вещей можно было перенести. Следовательно, если сознание и имеет в эволюционной истории недвусмысленную значимость, то она относится к той стадии развития жизни, на которой поведение индивида выделяет и определяет будущую область и будущие объекты, составляющие его среду, и на которой возникают качества в объектах и восприимчивости в индивидах, соответствующие друг другу. Живой индивид и его среда соотносятся друг с другом и с точки зрения формы, и с точки зрения содержания.

Я хочу проследить, как внутри этого поведения возникли Я и разум.