Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Изучение древностей лесного Зауралья второй половины I — начала II тысячелетия н. э. было начато в конце XIX в. И.Я. Словцовым, который собрал сведения о некоторых памятниках бассейнов рек Туры и Тавды, а также произвел шурфовку и разрез траншеей вала и рва на городище Андрюшин Городок на Андреевском озере близ Тюмени, проследив при этом многократную подсыпку вала (Словцов И.Я., 1885, с. 20, 53; 1892, с. 13–41). Данные И.Я. Словцова вошли затем в археологическую карту Нижнего Приобья, составленную И.А. Талицкой (Талицкая И.А., 1953, с. 294–297).

В 20-30-х годах XX в. проведены небольшие сборы материалов на ряде городищ в окрестностях Тюмени археологом П.А. Дмитриевым и директором Тюменского музея Д. Россомагиным.

Активные полевые исследования и научная интерпретация археологических материалов приходятся на 50-60-е годы. Прежде всего, они связаны с именем В.Н. Чернецова. Им и В.И. Мошинской были проведены раскопки городищ Андрюшин Городок, Жилье, Андреевского 3, а также Перейминского могильника (Мошинская В.И., Чернецов В.Н., 1953, с. 93–98; Чернецов В.Н., 1957, с. 166–180). Выделив памятники с гребенчато-шнуровой орнаментацией керамики, В.Н. Чернецов впервые отметил своеобразие комплексов бассейна Туры на общем фоне культур Нижнего Приобья конца I — начала II тысячелетия н. э. и поставил вопрос о связи памятников со шнуровой керамикой Урала и Зауралья с протомансийскими племенами (Чернецов В.Н., 1957, с. 180, 220–224).

Затем В.А. Могильников уточнил границы, хронологию и особенности памятников с гребенчато-шнуровой орнаментацией керамики лесного Зауралья, связав появление и распространение шнуровой орнаментации с процессом выделения из общности обских угров предков зауральских манси (Могильников В.А., 1964б, с. 12; 1974а, с. 68–72).

Значительные полевые исследования проведены в 60-х годах экспедициями Уральского университета, Свердловского и Нижнетагильского музеев. Раскопки на городищах Юдинском, Ликинском, Андроновском, а также на Ликинском и Пылаевском могильниках с привлечением материалов других памятников позволили В.Д. Викторовой дать подробную характеристику культуры населения лесного Зауралья, бассейнов рек Туры и Тавды, выделить памятники юдинского типа X–XIII вв. и хронологически предшествующие им памятники молчановского типа. В.Д. Викторова дополнительно обосновывает мнение В.Н. Чернецова о протомансийской принадлежности памятников лесного Зауралья X–XIII вв. (Викторова В.Д., 1968, с. 240–256; 1969, с. 14–18). На Туре она выделила также небольшую группу памятников макушинского типа XIII–XIV вв. и сменившую ее группу памятников туралинского типа XIV–XVI вв., принадлежавшую тюменским татарам, ассимилировавшим на Средней Туре манси (Викторова В.Д., 1969, с. 17, 18).

Памятники молчановского типа.

Эти памятники (названы по Молчановскому городищу на р. Туре) локализуются в бассейнах среднего и нижнего течения Туры, а также в нижнем течении Тавды (карта 30). К ним относятся 13 городищ, Перейминский могильник и Юдинское костище (Викторова В.Д., 1969, с. 14, 15).

Карта 30. Распространение памятников молчановского типа.

а

— городище; б — селище; в — курганный могильник.

1 — Санкино; 2 — Куртумово; 3 — Петрово; 4 — Ирбит; 5, 6 — Юдино;

7 — Боровиково; 8 — Липчинка; 9 — Молчаново; 10 — Андрюшин Городок; 11 — Жилье; 12 — Антипино; 13 — Перейминский; 14

— Мулаши; 15 — Дуванское I; 16 — Дуванское IIа; 17 — Придуванское.

Городища устроены на мысах, дюнах или у края надпойменных террас и имеют укрепленные площадки овальной или округлой формы размерами 440-2500 кв. м. Мысовые городища — Петровское, Ирбитское — с напольной стороны защищены рвом и валом. Поселения, находившиеся на краю террасы или на дюнах, окружались валами и рвами со всех сторон (LXVII, 1). На месте въезда валы имели выемку, где, вероятно, были устроены ворота.

Валы городищ периодически подсыпались. На городище Андрюшин Городок углубление рва и подсыпка вала производились не менее четырех раз. В 5 м от основного был устроен еще дополнительный ров (Мошинская В.И., Чернецов В.Н., 1953, с. 94). Сохранившаяся высота вала от дна рва местами достигает 4 м. На других городищах валы сильно оплыли, и высота их, как правило, не превышает 1 м.

Для усиления системы фортификации на валах, вероятно, ставили сторожевые башни, подобные башням Логиновского городища потчевашской культуры (Генинг В.Ф., Евдокимов В.В., 1969, с. 105).