Фламандская доска

– Я бы сказал… – Муньос отрешенно созерцал картину. – Я бы сказал, что он играл в шахматы каким-то дьявольским способом.

6. О ДОСКАХ И ЗЕРКАЛАХ

И где конец, ты узнаешь, когда дойдешь до него.

Баллада о ленинградском старике

Вернувшись к машине, Хулия обнаружила, что Менчу пересела на место водителя. Хулия открыла дверцу маленького «фиата» и прямо-таки упала на сиденье.

– Что они сказали? – спросила Менчу.

Хулия ответила не сразу, еще слишком многое ей нужно было обдумать. Глядя в пространство, туда, где плыл поток машин, она достала из сумочки сигарету, сунула ее в рот и нажала на кнопку автоматической зажигалки.

– Вчера к ним заходили двое полицейских, – заговорила она наконец. – Задавали те же самые вопросы, что и я. – Услышав, как щелкнула зажигалка, она приложила ее к концу сигареты. – Диспетчер сказал, что этот конверт принесли им в тот самый день – в четверг, вскоре после полудня.

– А кто принес?

Хулия медленно выдохнула дым.

– Он сказал, что женщина.

– Женщина?

– Так он говорит.

– Что за женщина?

– Среднего возраста, хорошо одета, блондинка. В плаще и темных очках. – Она повернулась к подруге. – Это вполне могла бы быть ты.

– Не смешно.

– Что верно, то верно. Ничего смешного в этом нет. – Хулия вздохнула. – Но под это описание подходит кто угодно. Она не назвалась и адреса тоже не оставила. Сказала только, что отправить пакет поручил ей Альваро, попросила доставить его срочно и ушла. Вот и все.

Они выехали на бульвары. В воздухе снова пахло дождем, и на ветровом стекле уже кое-где поблескивали крошечные капельки. Менчу шумно переключила скорость и озабоченно наморщила нос.

– Слушай, сюда бы Агату Кристи – она бы сделала из этой истории целый роман.

Хулия нехотя чуть улыбнулась уголком рта.

– Да, но с настоящим покойником. – Она поднесла к губам сигарету, а сама в эту минуту представила себе Альваро – голого и мокрого. Если и есть что-то хуже смерти, подумала она, то это вот такая нелепая, глупая смерть, отдающая гротеском: ты лежишь бездыханный, а люди приходят, чтобы поглазеть на тебя. Бедняга Альваро.

– Бедняга Альваро, – повторила она вслух.

Они остановились у «зебры», и Менчу на мгновение оторвала взгляда от светофора и обеспокоенно посмотрела на подругу. Ее очень тревожит, сказала она, что Хулия попала в такую идиотскую историю. И она-то сама, чтобы не ходить далеко за примером, вся изнервничалась – до такой степени, что даже нарушила одно из своих обычно свято выполняемых правил: поселила Макса у себя. До тех пор, пока обстоятельства не прояснятся. И Хулии следовало бы сделать то же самое.

– Ты хочешь сказать – перетащить к себе Макса?.. Нет уж, спасибо. Я предпочитаю пропадать одна.

– Хватит этих выступлений, детка. Не будь занудой. – На светофоре загорелся зеленый, и Менчу рванула с места. – Ты же прекрасно знаешь, что я не имела в виду его… А кроме того, он просто прелесть.

– Да, прелесть, которая сосет твою кровь.

– И не только.

– Будь любезна, без пошлостей.

– Ну-ну, наша непорочная монахиня Хулия!

– Отстань.

– Послушай-ка: Макс может быть кем или чем тебе угодно, но все же он еще и так хорош собой, что при виде него я всякий раз просто обмираю. Как эта Баттерфляй при виде своего красавца: кхе-кхе, умираю… Или это была Травиата со своим Арманом Дювалем? – Она в окошко обругала собиравшегося проскочить перед «фиатом» пешехода и, возмущенно сигналя, втиснула машину в узкое пространство между такси и густо дымящим автобусом. – Но, знаешь, если серьезно, то, по-моему, с твоей стороны очень неосторожно сейчас продолжать жить одной. А если на самом деле существует какой-то убийца, который на сей раз решил заняться тобой?

Хулия раздраженно пожала плечами.

– Ну, и что же, по-твоему, мне делать?

– Не знаю, детка. Может, переселиться к кому-нибудь. Если хочешь, я готова пойти на жертву: выселю Макса, а ты переберешься ко мне.

– А картина?

– Возьмешь ее с собой и будешь работать у меня. Я как следует запасусь консервами, кока-колой, выпивкой и кассетами с порнухой, и мы окопаемся там вдвоем, как в Форт-Апаче, до тех пор пока не отделаемся от этой картины. Кстати, о картине: две вещи. Во-первых, я договорилась об увеличении страховки – так, на всякий случай…

– На какой такой случай? Ван Гюйс у меня дома за семью замками. Не забудь, сколько я заплатила за установку охранной системы. У меня там, как в Испанском банке, разве только чуть победнее.

– Береженого Бог бережет. – Дождь, похоже, разыгрывался всерьез, и Менчу включила дворники. – Во-вторых, ни слова не говори дону Мануэлю обо всей этой истории.

– Почему?

– Ты прямо как маленькая, честное слово! Ведь это как раз то, что нужно его распрекрасной племяннице Лолите, чтобы испортить мне все дело.

– Пока еще никто не связывает смерть Альваро с картиной.