Флатус

Вновь идти к циркачам у меня не было никакого желания, и с тяжелым душевным грузом я направился в сторону участка, всем своим нутром желая, чтобы ключ оказался в кабинете Чудновского. Но, прибыв в полупустой участок, выяснилось, что полицмейстер давно отправился домой. Без надобности пару раз дернув ручку двери, я развернулся и, покрывая проклятиями всех и вся, отправился в цирк.

Когда я подошел к шатру Миколы, сумрак уже овладел окружающим миром. В темноте нагромождение шатров напоминало непроходимые темные горы, а едва слышимые голоса людей и животных, доносившиеся из разных концов развернувшегося цирка, невзначай убаюкивали. Искать ключ в темноте оказалось непростым занятием. Встав на колени, я ползал по холодной земле, сметая тонкую порошу голыми руками. Конечно, я мог попросить Миколу вынести лампу или помочь в поисках, но заявлять о своем присутствии не было никакого желания. Хотелось сделать все тихо и незаметно уйти. Поглаживая землю раскрасневшейся от холода рукой, я, немало удивившись, нащупал долгожданную находку. Закинув ключ в карман мундира, я поднялся с земли. И тут до моего слуха донеслись отголоски фраз, выскальзывающие из небольшой щели штор шатра Миколы.

— Затягивайся сильнее, — хрипел незнакомый мне голос. — Так эффект лучше. Дает прямо в голову!

Я понимал, что стоило уйти, не копошась в неудобных секретах Цыганского цирка, но любопытство настолько сильно взыграло во мне, что, подавив всякие сомнения, я аккуратно отодвинул шторку и заглянул внутрь шатра. Внутри оказалось пусто, тем не менее, расслабленные голоса продолжали звучать. Моя рука медленно потянулась к поясу в поисках кобуры. Тут же вспомнив, что мой револьвер мирно лежит в кабинете Чудновского, я разочарованно ругнулся и не спеша вошел в шатер. Как и при первом моем посещении, убранство в нем не изменилось: все тот же маленький стол, засыпанный бумагами и кривой табурет. Сверху, не доставая до синего тента пяти сантиметров, на ржавом крючке одиноко покачивался керосиновый фонарь, освещая тусклым пламенем помещение. Но покой мне не давали голоса, доносившиеся где-то слева. Взглянув на тент, я не мог вразумить, откуда они доносятся. В поисках ключа я прополз вокруг шатра раза два, и кроме пустоты и безмолвия мне никто не встретился. Соответственно, звуки доносились изнутри, но откуда именно, понять я так и не смог. Немного подумав, я решил потушить фонарь, висевший над головой, и поискать в темноте лучи света, которые, возможно, могли проскользнуть из тайной комнаты, если таковая имела место быть в этом месте. Встав на табурет, я приоткрыл засов фонаря и затушил храбрый огонек. И в ту же секунду угол левой стены разрезала едва видимая желтая полоса.

Значит, мои сомнения в загадочной конструкции шатра, сильно различающегося по размерам снаружи и внутри, оправдались. Все будто встало на свои места. Искривленное пространство помещения оказалось не таким уж и искривленным, и неожиданное появление карлицы с подносом, которая в тот раз, как помнится, материализовалась будто из ниоткуда за моей спиной, теперь не выглядели сверхъестественными.

Подойдя к желтой полосе света, я аккуратно отодвинул плотный тент, заглянув в тайную комнату Миколы. Перед моим взором развернулась удивительная картина: пространство комнаты оказалось в два раза больше “главного зала”, в котором мы встречались с Миколой; в центре стоял красный диван, на котором развалился неизвестный мне человек, на чьем лице болтался клоунский нос. Этот человек то ли спал, то ли лежал без сознания, но мне в глаза бросился сдувшийся воздушный шар, зажатый между его пальцами. Вокруг дивана плясало три человека. Двое здоровых громил и тощий человек, стоявший ко мне спиной (то ли юноша, то ли девушка, я так до конца не разобрался), весело напевали цирковые частушки и в перерывах между куплетами вожделенно засасывали в себя воздух из пойманных воздушных шариков, невинно плавающих вокруг них.

— Смотри, чего могу! — вдруг крикнул один из танцующих, положил воздушный шар на пол и подпрыгнув, плюхнулся на него своим задом.

Раздался оглушительный хлопок, заставив меня прикрыть тент и выждать некоторое время, пока бдительность гуляк вновь не уснет.

— Ты чего делаешь, балбесина! — послышался, уже знакомый, хриплый голос. — Не трать попусту газ!

“Газ? — подумал я. — Неужели тот самый газ, который…” Завершать собственную мысль не потребовалось. В воздухе повеяло знакомым запахом флатуса. Я не мог в это поверить! Они придумали новый вид распространения, да еще и какой! Накачали этим противным газом обычные, я бы сказал, невинные воздушные шарики, что во много раз упрощало распространение наркотика. Возбужденный внезапным открытием, я вновь отодвинул тент и, набравшись смелости, высунул голову. Понимаю, что это было безрассудно и появились большие риски, что меня заметят, но переполняющие меня тогда эмоции мешали думать рационально.