Флэшмен

И когда рассветные лучи вынырнули из-за склонов Сиах-Сунга, могло создаться впечатление, что ему это удалось. Армия Афганистана изготовилась к маршу — все, разумеется, просто валились с ног от усталости, — вытянувшись на всю длину лагеря, нагруженная всем чем угодно, кроме достаточного количества продовольствия. Войска построились с оружием (вот только пороха и пуль у них почти не было), а Шелтон осипшим голосом отдавал последние приказы. Эльфи-бей тем временем неспеша заканчивал завтрак, состоящий из ветчины, омлета и фазанчика (мне это известно, поскольку я был приглашен вместе с остальными офицерами штаба). Пока он в окружении штаба и слуг совершал этот ритуал, а армия, дрожа от холода, ждала приказа, я отправился к воротам военного городка, чтобы посмотреть на Кабул. Город кипел: люди теснились на крышах зданий и толпились на склоне от укрытого снегом Бала-Хиссара до берега реки. Они пришли посмотреть как будут уходить феринджи, но вели себя пока достаточно спокойно. Мягко падал снег. Было чертовски холодно.

В военном городке в унисон запели горны, раздалась команда «Вперед!» и под аккомпанемент несмолкающего ржания, скрипов и топота марш начался.

Первым шел Макензи и его джезайлиты — дикие горные стрелки, готовые идти за ним в огонь и в воду. Как и я, Мак был облачен в пуштунскую бурку и тюрбан, за пояс заткнуты пистолеты. Со своими пышными усами и разбойного вида свитой он выглядел как истинный вождь племени афридиев. Дальше шел бригадир Энкетил с 44-м — единственным британским пехотным полком в армии; нарядные и подтянутые в своих киверах и красных куртках с белыми ремнями крест-накрест, они производили впечатление силы, способной смести с лица земли все орды Афганистана, и при виде их мой дух несколько укрепился. Да, кроме прочего, их флейты наяривали «Янки Дудл», и вышагивали солдаты весьма лихо.

Следом появился эскадрон сикхской кавалерии, сопровождающий пушки и инженерные части, потом — немногочисленный отряд английских женщин и детей. Дети и пожилые дамы размещались на носилках, привязанных к верблюдам, молодые ехали верхом. Леди Сэйл, само собой, шествовала впереди, закутанная в невероятных размеров тюрбан и расположившись в дамском кресле на афганском пони.

— Я же говорила леди Макнотен, что наш женский отряд станет лучшим в армии, — прокричала она. — Что вы на это скажете, мистер Флэшмен?

— Я с удовольствием включил бы вас, сударыня, в мой отряд, — отвечаю я, на что она вся расцвела от самодовольства. — Вот только другие лошади будут ревновать, — пробормотал я вполголоса, и стоявшие рядом уланы покатились со смеху.

Всего женщин и детей было около тридцати, в возрасте от младенческого до преклонного. Бетти Паркер, проезжая мимо, улыбнулась и помахала мне рукой. «Дождемся-ка ночи, — подумал я, — неужто по дороге на Джелалабад не найдется где примостить скатанное одеяло?»

Вот появился Шелтон на своем скакуне, запыхавшийся и усталый, но такой же громогласный, как и прежде. Потом три сипайских пехотных полка: смуглые лица, красные куртки и белые штаны, босые ноги месят грязь. А за ними стадо — иначе не назовешь — вьючных животных, орущих и пошатывающихся под грузом поклажи и скрипящих подвод. Здесь были сотни верблюдов, и смрад стоял просто невыносимый. Они, а также мулы и пони превратили дорогу в море растопленного шоколада, в котором орда обозных с семьями тащилась, утопая по колено в грязи, крича и бубня. Их были тысячи — мужчин, женщин, детей, они шли без всякого порядка, таща на себе скудные пожитки, угнетаемые страхом перед походом в Индию. Для них не было предусмотрено ни достаточного количества провизии, ни возможности размещения на ночь. Им предстояло жить на подножном корму и спать, сбившись в кучу.

Едва схлынула эта пестрая толпа, появился арьергард из индийской пехоты и нескольких подразделений кавалерии. Огромная процессия растянулась по равнине до самой реки: тягучая, гудящая масса, медленно бредущая по снегу. Над колонной поднимался пар, похожий на легкий дымок. Последним выехал Эльфи-бей со свитой. Ему полагалось обогнать колонну и занять место среди главных сил, рядом с Шелтоном, но Эльфи уже обуревали сомнения, и я слышал, как он громко обсуждал с Грантом вопрос: не стоит ли задержать выступление.

Он и впрямь отправил курьера с приказом авангарду остановиться у реки, но Макензи не подчинился и продолжил движение. Эльфи принялся заламывать руки и вопить: «Он не должен этого делать! Скажите Макензи, чтобы он остановился, я приказываю!». Но Мак к тому времени был уже на мосту, так что Эльфи не оставалось ничего иного как следовать за остальными.

Едва мы вышли за пределы укреплений, как афганцы ворвались внутрь. Наблюдающая за нами толпа обогнула нас на безопасной дистанции, а потом хлынула в лагерь. Они кричали, жгли и грабили все, что осталось в домах, и даже открыли огонь по арьергарду. У ворот произошла заварушка, и несколько сипаев были выбиты из седел и порезаны на куски прежде, чем им успели прийти на помощь.