Флот и власть в России. От Цусимы до Гражданской войны (1905–1921)

Несколько недель спустя А.Н. Щеглов пишет еще одну записку, посвященную уже общим вопросам организации ведомства[112]. Эта записка не была подписана и ее принадлежность перу автора «Значения и работы штаба по опыту русско-японской войны» устанавливается благодаря ряду текстуальных совпадений. Главным в этой анонимной записке было разделение морского ведомства на три автономные части: Генеральный штаб, который должен «думать», боевой флот – «действующая сила» и управление по снабжению, поставляющее флоту материальную часть и обученный личный состав. Эти три отрасли должны были являться независимыми и контролирующими друг друга. «Начальник хозяйственной части в иностранных флотах… называется статс-секретарем по морским делам и присутствует в Совете Министров», – указывал А.Н. Щеглов

[113]. Понятно, что под «иностранными флотами», на пример которых ссылался автор, скрывался германский рейхсмарине, так как только в этой стране система управления флотом, подобная предлагаемой, была доведена до логического конца, да и сам термин «статс-секретарь» указывает на Германию. А.Н. Щеглов предлагал разделить судостроение и судоремонт и перевести все предприятия морского ведомства на коммерческие основания. Для согласования действий разделенных частей морского ведомства предлагалось учредить особый Военно-морской совет, а для связи между статс-секретарем и начальниками действующего флота – комиссию для испытания судов.

Понимая важность поставленных А.Н. Щегловым вопросов, А. А. Бирилев обратился за советом к вице-адмиралу З.П. Рожественскому[114]

, вернувшемуся из японского плена и еще числившемуся начальником ГМШ (то есть вторым человеком в ведомстве), хотя фактически этим органом с августа 1905 г. руководил контр-адмирал А. А. Вирениус. 7 февраля 1906 г. в своей записке, адресованной морскому министру,З.П. Рожественский отмечал, что «существенная заслуга составленного проекта в весьма тактичном приспособлении к морской терминологии и морской обстановке деталей по организации оперативных работ в Главном штабе сухопутного ведомства».[115] З.П. Рожественский писал о том, что разделение ведомства на хозяйственную, боевую части и генеральный штаб целесообразно только в том случае, если министр является гражданским политическим деятелем и некомпетентен в военно-морских вопросах. В России, где посты военного и морского министров традиционно занимают специалисты своего дела, подобное разделение ничем не оправдано. З.П. Рожественский отверг идею разделить Морское министерство на три независимые части.

В записке А.Н. Щеглова было сформулировано кредо будущего Морского Генерального штаба. В течение нескольких лет сотрудники этого органа морского управления будут отчаянно бороться за раздел ведомства на три независимые части, причем их аргументы станут лишь повторением в различных вариантах мыслей Александра Николаевича.

А.Н. Щеглов описал историю борьбы вокруг его предложений, как она ему виделась, в созданном по горячим следам событий «Предисловии к материалам истории Морского Генерального штаба». Александр Николаевич считал, что З.П. Рожественский, которого он ознакомил со своей запиской, «представил Бирилеву свои возражения, но одновременно указал Министру, что проект мой заслуживает полного одобрения»[116]

. Как видим, А.Н. Щеглов умолчал о том, что З.П. Рожественский одобрил саму идею создания МГШ, но не мысль о разделении центрального аппарата морского ведомства на три независимые части[117].

Впоследствии записка А.Н. Щеглова приобрела такую славу в военно-морских кругах, что даже когда в начале 1920 г. в Иркутске допрашивали А.В. Колчака (протоколы допросов – это фактически мемуары адмирала), он приписывал ее себе. В частности, А.В. Колчак говорил, что в военно-морской кружок, созданный в Петербурге, «входили Щеглов, Римский-Корсаков, Пилкин; затем к нему присоединились очень многие. Я долгое время был председателем этого кружка […] в конце концов, мною и членами этого кружка была разработана большая записка, которую мы подали министру по поводу создания Морского Генерального штаба […] К поданной записке отнеслись очень сочувственно, и весною 1906 года было решено создать Морской Генеральный штаб. План этот был одобрен»[118].