«Флоту – побеждать!»

С «Баяна» полетела в Порт-Артур очередная радиограмма, чтобы навстречу покалеченной «богине» выслали миноносцы Второго отряда, и Рейценштейн взял курс вослед «собачкам». Нет-нет, не питая иллюзий догнать и навязать бой, просто было достаточно понятно, что с южных румбов опасность эскадре больше не угрожает, а вот в генеральном сражении три больших крейсера могут очень даже пригодиться…

* * *

– Не стал нас Того догонять в пределах огневого контакта, а, Степан Осипович? – с удовлетворением погладил бороду Молас.

– Ну так что же – не дурак наш противник, научили мы его, чем это чревато. Сколько там до японской линии? Семьдесят кабельтовых?

– Семьдесят-восемьдесят, если верить нашим дальномерам, ваше высокопревосходительство, – немедленно отозвался Щенснович. – Точнее не определить.

– Вот и ладненько, – удовлетворенно хмыкнул командующий и снова поднес бинокль к глазам. – Уже довольно хорошо различимы. «Микаса» головным, за ним «Асахи», «Сикисима», «Ясима», дальше крейсера… «Ниссин», «Адзума» – этого не перепутать, «Якумо» и типа «Асамы»… Опять нет «Кассуги», довольно странно…

– Может, Того отправил ее в Японское море.

– Неразумно, Михаил Павлович. Неразумно разделять ее с «Ниссином», а у Камимуры при этом забирать более быстроходные «Адзуму» и «Асаму» – здорово падают шансы поймать владивостокские крейсера при встрече, а десятидюймовое орудие итальянца очень бы пригодилось именно против нашей эскадры. Странно…

– Так, может быть, все-таки… – Начальник штаба не договорил, как будто боялся спугнуть снова появившуюся надежду.

– Очень хочется надеяться, – прекрасно понял своего ближайшего помощника Макаров, – что наши миноносцы не зря ходили ставить мины к Эллиотам. Или в то, что «Енисей» мстит японцам с морского дна. В любом случае, сегодня у Того броненосных кораблей меньше, чем я ожидал при самом благоприятном для нас раскладе.

– Рейценштейн возвращается, втроем, – прервал адмиралов командир «Ретвизана». – Передают, что потоплен один вражеский крейсер, а «Диана» из-за полученных повреждений отпущена в Артур.

– Добро. Просигнальте: «Держаться на правой раковине Второго отряда броненосцев. Иметь одиннадцать узлов». А нам сейчас не до крейсеров – японцы уже прошли траверз «Ретвизана», держу пари, что скоро начнут поворачивать на пересечку курса.

– Не приму вашего пари, Степан Осипович, ибо думаю точно так же, – отозвался Молас.

– И это правильно. Поднять сигнал эскадре: «Быть готовыми дать четырнадцать узлов».

– Эссен обещал пятнадцать.

На самом деле, после ремонта «Севастополя» его командир и главный механик действительно божились, что броненосец выжмет все пятнадцать, что, кстати, являлось строжайшей тайной – по всем официальным документам, проходившим через штаб командующего флотом, корабль мог развивать максимум двенадцать узлов. И адмирал Того наверняка имел соответствующую информацию.

– Михаил Павлович, как ни жаль с вами расставаться, – с улыбкой посмотрел на своего первого заместителя Степан, – но я попрошу вас спуститься в центральный пост. Сейчас начнется. А класть все яйца в одну корзину не стоит.

– Понимаю. Но настоятельно прошу вашего разрешения остаться – там же не видно ничего, я с ума сойду от волнения и всяких дурацких домыслов.

– А если какой-нибудь шальной снаряд…

– Господь не без милости, да и смотровые щели теперь заужены до последнего предела. Разрешите остаться в рубке! – Молас смотрел на командующего так, что Степану не оставалось ничего другого, как уважить просьбу своего ближайшего помощника, иначе начальник штаба мог просто смертельно обидеться на Макарова.

– Добро, – буркнул Макаров. – Но я вас предупредил…

– «Микаса» поворачивает к нам! – как всегда не вовремя прервал разговор крик сигнальщика. Адмиралы и офицеры, находящиеся на мостике «Ретвизана», немедленно вскинули к глазам бинокли.

Головной японский броненосец действительно развернул свой таран на пересечку курса артурской эскадры, следующие мателоты послушно поворачивали за ним, и в ближайшей перспективе русской линии угрожал все тот же самый «кроссинг Т».

Было чертовски сложно рассчитать, в какой момент начинать реагировать на угрозу, чтобы спутать врагу карты. Даже самый нехитрый компьютер начала двадцать первого века легко программировался на вычисление приблизительного момента начала действий. Но, увы, приходилось рассчитывать только на интуицию и чувство ситуации.

– Пора! – наконец-то решил Степан. – Поднять эскадре «Четырнадцать».

Флаги немедленно взлетели до места, и на всех броненосцах и крейсерах тут же приняли сигнал флагмана, ибо этого сигнала ждали. Проворнее забегали кочегары от угля к пышущим жаром жерлам топок, быстрее завращались винты кораблей, но броненосцы – это не автомобили: не разгонишься за пару секунд, просто втопив в пол посильнее педаль акселератора. Многотысячетонные махины набирали заказанные узлы очень постепенно. Но набирали.