«Флоту – побеждать!»

Борта русских крейсеров заполыхали огнем этих самых выстрелов, десятки снарядов с весьма комфортной для стреляющих дистанции понеслись к своей цели. Пусть подавляющее большинство из них просто вспороли воды Желтого моря, но за какие-то пять минут три шестидюймовых пробили борт «Иосино», причем один из них ниже ватерлинии. Сбрило грот-мачту, разбило катер, запылало в корме. Капитан первого ранга Саеки только и успевал получать доклады о разрушениях своего крейсера… И ничего не мог предпринять, только держаться в кильватерной струе впередиидущего мателота – «Такасаго», пытаясь отвечать русским из оставшейся в строю артиллерии. Которой оставалось совсем немного.

«Баян», пролетая на контркурсах с «Такасаго», обменялся с ним несколькими залпами. Попаданий случилось по одному – раздраконенный вентилятор и пожар на японском крейсере, и разрыв на броневом поясе русского. Корабли разнесло в стороны один мимо другого, и азартный Рейценштейн принял решение добить в первую очередь раненого «Иосино», посчитав, что «Диана» сумеет продержаться против насевших на нее трех лучших бронепалубных крейсеров противника. К тому же Ливену отсигналили, что он имеет свободу маневра вне общего строя. Своего русский адмирал добился: поражаемый уже с совсем несерьезной дистанции тремя крейсерами, каждый из которых был минимум в полтора, а то и в два раза сильнее его, «Иосино» за считаные минуты из одного из самых изящных и скоростных кораблей японского флота превратился в беспомощно ковыляющую по морю посудину. Пожары от носа до кормы, крен на правый борт обозначился быстро и неумолимо нарастал, дифферент на корму – аналогично. Огрызалась с борта совершенно конкретно гибнущего крейсера уже всего одна стодвадцатимиллиметровая пушка. Не попадающая никуда. И японские артиллеристы продолжали наводить орудие. Без всякой информации с давно разбитых дальномеров, без всякой надежды попасть в противника. Но комендоры гибнущего крейсера все равно стреляли по врагу.

Бронепалубный крейсер более чем в четыре тысячи тонн водоизмещения способен «впитать» в себя довольно большое количество вражеских снарядов и остаться при этом достаточно боеспособным – пробоины можно заделать, хотя бы частично, пожары потушить, кое-какие повреждения исправить… Но это сильно зависит от того, в какой промежуток времени все перечисленное происходит. Если попадания следуют одно за другим, то черта с два будешь успевать заделывать пробоины, тушить пожары, подкреплять переборки и прочее. Тем более когда на корабле гуляет смерч смерти из пламени, взрывов и визжащих осколков.

А «Иосино» в свои последние минуты существования на поверхности воды получал в среднем по четыре шестидюймовых и столько же трехдюймовых попаданий каждую из этих минут.

Обработав «самую младшую из собачек» анфиладным огнем с кормы, отряд Рейценштейна, обходя гибнущий японский крейсер уже с левого борта, стремился в основном скорее вернуться на помощь избитой «Диане». Но раз уж путь к ней пролегал мимо тонущего, но не спускающего флага корабля противника, то по нему отметились еще несколькими сериями выстрелов, и восьмидюймовый снаряд с «Баяна» при этом пробил скос бронепалубы и разорвался прямо в снарядном погребе носового плутонга, прекратив мучения «Иосино». У крейсера оторвало нос, и он почти мгновенно пошел ко дну. Спасшихся не было.

«Диане» досталось здорово, крепко досталось. Она не разделила участь своего японского собрата только за счет большей живучести и меньшей интенсивности огня, который пришлось принять, а главное, потому, что японцы поостереглись преследовать русский крейсер, к которому уже шли на выручку товарищи по отряду. Но рассчитывать продолжать бой в составе эскадры «богиня» уже не могла. Не считая того, что боеспособными оставались только три шестидюймовых орудия и семь семидесятипятимиллиметровых, а экипаж потерял убитыми и ранеными более полусотни человек, корабль имел множество пробоин, но критической была одна – восьмидюймовый снаряд проделал в корме такую дырищу, которую не имелось возможности заделать ни снаружи, ни изнутри.

Рейценштейн, получив доклад о состоянии крейсера, приказал немедленно возвращаться в Артур или Дальний. По ситуации. Ливену пришлось подчиниться. Да он и сам понимал, что ни о каком продолжении сражения для «Дианы» не могло быть и речи, если доберутся до порта – уже удача.

Так что, несмотря на то что русский корабль остался на плаву, а японский погиб, для данного сражения произошел размен один к одному, причем размен «слона» на «ладью», ибо артурская эскадра лишилась более сильной боевой единицы.

Третий боевой отряд Объединенного флота уходил на север, уходил, чтобы под кормой русской линии пройти к своим главным силам, ибо оставаться между крейсерами артурской эскадры и их броненосцами было чревато самыми серьезными последствиями. Пострадали оставшиеся в строю «собачки» не особо сильно, но за «Кассаги» тянулся шлейф черного дыма, и он имел заметный крен на правый борт – комендоры «Дианы» все-таки успели отметиться несколькими попаданиями.