Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

В конце октября 1990 года Экклстоуну исполнилось шестьдесят. В Чессингтоне организовали вечеринку-сюрприз, он же не мог скрыть своего раздражения. Жене и дочерям (Петра родилась в декабре 1988 года) он велел даже не вспоминать о юбилее. Через несколько дней, в возрасте 87 лет, скончался от инфаркта Сидни Экклстоун. Он сидел на диване, держал жену за руку и вдруг умер. Экклстоун поехал на погребальную службу вместе со Славицей, но в церковь при крематории заходить не стал, а только бродил вокруг в страшном беспокойстве. Его дочь Дебби считала, что отец не любит похороны, — и Берни сразу ухватился за эту мысль, скрывая от всех, что Славица просто запретила ему видеться со старшей дочерью.

Отношения между Дебби и Славицей испортились два года назад. Раньше дочь часто заходила в гости, как и прежде к Туане, а их дети вместе игра ли то в Челси, то у Дебби в Чизлхерсте. Муж Дебби даже возил Славицу в Чизлхерст и обратно. Однако вскоре после рождения Петры Дебби как-то по случаю заехала к ним, и Славица вдруг словно с цепи сорвалась: велела ей больше не показываться. Мужу она строго-настрого запретила видеться со старшей дочерью, а он не стал возражать. Именно поэтому Экклстоун и не зашёл в крематорий. Через два месяца Берта Экклстоун писала Энн Джонс, что сын со Славицей всё-таки заезжали к ней вскоре после смерти Сидни.

«Поразительно, как глубоко Бернард переживал его смерть, — писала она. — Наверное, он не ожидал такого исхода, поскольку недавно видел отца в добром здравии». Ещё Берта упомянула, что сын «был к ней очень добр». Экклстоун всегда скрывал свои чувства, и никто не понимал, до чего он беспокоится за родителей. Он постоянно возил овдовевшую мать к подругам, а потом платил сиделке, которая ухаживала за ней на дому. Никто из мира «Формулы-1» и не подозревал, как нежно он любил мать. Если же говорить о делах, то он рвался к несметным богатствам телевизионных контрактов, и тут жёсткость выходила на первый план.

Макс Мосли, настоящий ценитель автоспорта, часто критиковал Экклстоуна за полное отсутствие интереса к чему-либо, кроме «Формулы-1».

— Ты здорово потрудился с «Формулой», — увещевал его Мосли, — но ты же глава рекламного отдела ФИА. Давай теперь займёмся ралли.

У спонсоров и автопроизводителей — таких как «Рено», «Мерседес», «Форд» и «Порше» — был стойкий интерес к гонкам кузовных автомобилей в Европе и Африке. Трансляции собирали неплохую аудиторию, но Экклстоун был непреклонен.

— Может быть, это интересно участникам, — возражал он, — но не зрителям.

Мосли не сдавался и заставил Экклстоуна посмотреть трансляцию ралли в Португалии. Позже он вспоминал: «Как только Берни увидел грязь, он глянул на свои туфли и заявил: „Я туда ни ногой“. Потом хлопнул дверью и уехал». Телеаудитория ралли неуклонно снижалась. В упадок пришли даже ежегодные «Двадцать четыре часа Ле-Мана», собиравшие в лучшие годы свыше пятидесяти машин и множество зрителей со всего мира. После этого и в других гонках участников стало меньше, а значит, меньше и рекламы.

На телевидении царила «Формула-1», и производителям пришлось посвятить себя именно этому виду гонок. Некоторые из организаторов соревнований обвиняли Экклстоуна в нечестной конкуренции и даже шли в суд. Им удавалось добиться скромных выплат, но в выигрыше всё равно оставался Экклстоун. «Любой, кто утверждает, что мы убиваем другие виды гонок, просто несёт чепуху», — заявлял он и отмахивался от всех обсуждений, считая их «несущественными». Балестр жалобщикам тоже не особенно сочувствовал. «Нельзя винить во всём Берни Экклстоуна и утверждать, будто бы он ущемляет интересы других чемпионатов и „убивает“ их… У Экклстоуна есть своё видение — ему больше нравится „Формула-1“. Это его неотъемлемое право».

Сочувствие Балестра не удивило Берни. В 1991 году предстояли перевыборы президента ФИА, и француз рассчитывал на помощь Экклстоуна, а тот, в свою очередь, ни единым словом не разуверивал Балестра в своей поддержке, поскольку истекающий в 1992 году «Договор согласия» ещё не был продлён. В первую очередь Экклстоуну хотелось, чтобы Балестр одобрил передачу телевизионных прав ФОКА. По соглашению 1987 года ФИА получала 30% средств, перечисляемых ЕВС, а остальное доставалось командам и Экклстоуну. Реальные годовые отчисления в пользу ФИА не превышали миллиона долларов. Экклстоун не намеревался посвящать Балестра в свои планы по агрессивному развитию бизнеса. Чтобы ещё сильнее запутать противника, он поручил заниматься «Договором согласия» Пэдди Макнелли. Тот говорил по-французски, а его подкупающая честность окончательно убедила Балестра, что он нашёл нового союзника. Экклстоун потом признал:

— Да, я использовал Пэдди, чтобы Балестр ничего не заподозрил.