И Александр Иванович согласился серьезно подумать над ее предложением и посоветоваться с товарищами, позволив себя почти уговорить. Наверное, потому что был полон сил, и ему было скучно, и куда-то надо было применить свой интеллект и нерастраченные силы, хоть он и работал еще немного – преподавал где-то там в засекреченных институтах и на курсах.
Несколько дней Знаменцев созванивался с товарищами и совещался по поводу поступившей, можно сказать, снизу инициативы и таки решился на авантюру, предложенную Клавдией.
Правда, при соблюдении нескольких обязательных условий, как то: первое – Клавдия берет на себя всю литературно-художественную часть работы, он только диктует ей воспоминания и предоставляет имеющиеся у него документы, второе – она обязательным порядком встречается с представителем Службы безопасности, он ее инструктирует, и девушка подписывает все необходимые документы о неразглашении и соблюдении тайны. Контора назначит человека, который станет на время их работы куратором от федеральной службы. Он будет обязан проверять их опус на предмет неразглашения закрытой информации, а также согласовывать встречи Клавдии с фигурантами, упомянутыми в литературном произведении, и непосредственную работу с документами и архивом.
Но это не условие, а скорее обязательный порядок работы подобного рода с человеком такого уровня и такой биографией, и с самого начала подразумевалось, что без тщательной проверки компетентными органами и без визирования рукописи книга в свет не выйдет.
А вот третий пункт условий вызвал между Клавдией и генералом затянувшийся спор:
– Поскольку ты пишешь эту книгу, а я лишь радостно предаюсь воспоминаниям, то гонорар за нее получишь ты, Клавдия.
И понеслось. Она ему: «С чего бы это я получу, и так не положено, поскольку работаю за зарплату», а он ей: «Я так решил, или никакой книги не будет».
Как не будет? Клавдия-то уже настроилась и завелась! Будет, еще как будет!
В общем Александр Иванович, не напрягаясь, в легкую сделал Клавдию на счет раз – профессионал.
Клавдия, до этого момента работавшая ответственным редактором, пришла с идеей мемуаров к своему непосредственному начальству, в сопровождении того самого куратора – кстати, умнейшего человека и весьма интересного мужчины лет сорока, настоявшего на том, чтобы она называла его Василием.
Их с Василием выслушали и тут же отправили к еще более высокому начальству, на уровне которого и было принято решение – мемуарам быть! А Клавдию перевели на должность «записчика», пожелали творческих успехов и придали ускорения, пообещав возможную премию, если все удачно получится с ее идеей.
Ей было необычайно интересно осваивать новое дело, слушать Александра Ивановича, работать в архивах с документами, встречаться с людьми, участвовавшими в его воспоминаниях. Пришлось многому учиться прямо по ходу работы, например добывать информацию, находить нужные справки, правильно выстраивать и задавать вопросы – оказалось, что от того, насколько точно ты сформулировал вопрос, зависит качество добытой тобой информации.
Ей еще и Марк сильно помог тогда, просто жестко натаскав правильно задавать себе вопросы и ставить четкую задачу, расставлять их по приоритетам, составлять алгоритм, выстраивать логическую цепочку событий, подтягивать «второстепенные, так называемые динамические переменные», как он их называл, то есть людей и косвенные источники информации, дела, имеющие отношение к основному факту, ведь любое событие определяет возникновение следующего, а тот, в свою очередь, влияет на последующие, которые и необходимо рассматривать.
Интересно, между прочим, было учиться у Марка, Клавдия тогда осознала в полной мере и поняла, насколько он талантливый, сильный и неординарный преподаватель.
Клавдия нырнула в эту работу затаив дыхание и так, погрузившись с головой, и провела ее до последней точки на последней странице и только тогда вынырнула и выдохнула восхищенно.
Но Александр Иванович – это же мощнейшая личность! И, разумеется, он владел высшим пилотажем во всем, что касается психологии человека и его поведенческих мотиваций: физиономист великий и психолог гениальный – Клавдию он «расколол» в первый же день работы, она и заметить не успела, как уже рассказывала ему про свою вечную боль и неосуществленную любовь – Марка Светлова.
Так и работали над книгой – Знаменцев все подшучивал над своим нежданным «писательством» и тягой к литературной известности:
– Клавочка, а ты в курсе, что чем дальше от источника событий, тем красочней врут слухи?
– Но мы же будем полагаться на вашу уникальную память, Александр Иванович, – с серьезным лицом отвечала ему Клава и хитро усмехалась, – ну и слухов подпустим, если понадобится, а как же.